Смута
Шрифт:
Образование и культура, улучшавшие людей в одних отношениях, ухудшали их в других. Образование и культура оказались достаточно могучими средствами, чтобы освободить людей от нравственных ограничений, но не достаточно могучими средствами, чтобы привить людям ограничители, аналогичные нравственным. Они не принесли с собой замену нравственности.
Он не видел в каждом человеке по отдельности ничего такого, что не было бы известно ему заранее и что заслуживало бы его внимания. Время отдельного человека прошло, — думал он. Настало время объединений, в которых более или менее одинаковые индивиды выполняют одинаковые и различные функции. Последние становятся
Он не был зол и не был человеконенавистником. Он метался между добром и злом, между бесконечной ненавистью и столь же бесконечной любовью к человечеству, не будучи способным остановиться на чем-то определенном и не имея точек опоры. Он был готов пожертвовать собой ради спасения людей. Но был готов пожертвовать и людьми ради своего спасения. Он лишь не знал, в чем должно состоять спасение как людей, так и его самого. Он был русский человек, в котором русскость была многократно усилена его физическим уродством.
В нем постепенно созревала психология и идеология отчаявшегося бунтарства. Ему было безразлично, каким является общество, — плохим или хорошим. Он восставал против своей личной участи, которую был не в силах изменить. И потому он восставал против всего мира, породившего его калекой и обрекшего на непреходящее страдание. Никакой политики. Никаких программ. Никаких классов и партий. Восстание как таковое. Восстание ради восстания. Перед ним встала проблема: способен ли он, ничтожный и одинокий червяк, на такую космическую дерзость — на восстание против огромного общества с могучей системой власти и карательных органов? В чем именно должно выражаться его восстание?
Ему предстояло искать ответа на эти вопросы всю последующую жизнь. Но уже тогда он твердо знал одно: если вообще существуют какие-то неотъемлемые права человека, то первым из них следует назвать право на индивидуальное восстание. Это — единственное право, за которое не надо сражаться: восстав, ты уже одним этим завоевываешь право восстать. За все прочие права надо сражаться, а значит — восставать. Так что право на восстание вообще есть изначальное право всех прав. Можно лишить человека физической возможности восставать, например, посадив его в тюрьму или убив. Но нельзя лишить его права на восстание. Человек, посаженный в тюрьму или убитый за попытку восстания, тем самым реализовал свое право на восстание.
Университет
Мать добилась разрешения переселиться к сыну в Партград под тем предлогом, что он нуждался в постоянной помощи. Сначала Юрий жил в общежитии университета. Мать же устроилась работать уборщицей в, том же общежитии. Спала она в каморке для тряпок, ведер и щеток. Два года ушло на то, чтобы получить маленькую комнатушку в коммунальной квартире старого дома. Комната была сырая и темная. В квартире не было ванны. Туалет вечно ломался. Топить приходилось дровами. Тем не менее Черновы были безмерно счастливы. Эти два года жизни в общежитии были для них кошмарными. Теперь мать могла найти более подходящую работу и опять наладить свой комплексный метод обращения с сыном-инвалидом.
Кроме Черновых в квартире жила еще одна семья — молодая пара с ребенком. Соседи возненавидели Черновых. Они рассчитывали получить всю
Юрий не мог понять, почему хорошо устроенные в бытовом отношении семьи не вызывали ни у кого никаких кривотолков, а их, Черновых, жалкая удача стала предметом злобы, зависти и клеветы. Со временем он понял причину: согласно представлениям окружающих, Черновы должны были бы зачахнуть в полном убожестве в Атоме, а они вопреки этому стали пробиваться на более высокий жизненный уровень. Окружающие опасались, что Юрий сможет окончить университет, защитить диссертацию, стать крупным ученым, получить отдельную квартиру, заиметь дачу. И они заранее завидовали ему и злобились из-за того, что у них такой перспективы не было.
Соседи по квартире придирались к Черновым по каждому пустяку, устраивали всякие мелкие пакости, затевали скандалы из-за каждой копейки при дележе трат за бытовые услуги. Они писали заявления в разные органы власти и письма в газеты с требованием выселить Черновых из города на том основании, что мать Юрия якобы занималась проституцией, а сам Юрий — антисоветской пропагандой. Клеветнический характер заявлений и писем был очевиден, но клеветников никто даже не пожурил. После того, как в требованиях соседям отказывали, они вели себя так, как будто ничего не случилось. Русский народ отходчив.
Юрий получал небольшую пенсию и студенческую стипендию. Его мать работала уборщицей в каком-то учреждении. Кроме того она подрабатывала, убирая квартиры у частных лиц. Это тоже стало предметом зависти для соседей. Они писали анонимные доносы и открытые заявления в милицию и в Финансовые органы о якобы огромных нелегальных доходах Черновых. Но доходы на самом деле оказались настолько мизерными, что бдительные соседи в конце концов даже засовестились. Вспомнили о том, что Юрий был инвалидом. И написали письмо в те же органы власти с просьбой… оказать Черновым помощь. Да, русский народ поистине добр и отзывчив.
Юрий страдал не столько из-за таких несправедливостей как таковых, сколько из-за их мелкости, ничтожности, убогости. Они спускали его с вы сот полета его фантазии на грязную, убогую, кишащую злобой и завистью землю. Народ! Что такое есть этот кумир идеологии на самом деле?!
У него обнаружились выдающиеся математические способности. О них говорили, но почему-то не стали признавать их публично. Он написал дипломную работу, за которую рецензенты советовали присудить ему ученую степень кандидата наук. Его результат присвоил и опубликовал как свой его научный руководитель. Присвоил на правах руководителя, хотя абсолютно ничего не сделал как таковой. Чернов был поражен этим. Студенты же смеялись над ним: надо быть круглым идиотом, чтобы в дипломной работе делать открытия.
— Ты болван, — сказал ему его тогдашний приятель. — Наше общество есть общество подлецов, паразитов, шакалов, воров, хапуг… Чтобы выжить в этой помойке негодяев, надо самому пускать в ход все средства самозащиты и нападения. А ты — беззащитный тюфяк. Если есть способности, затаись, работай потихоньку и жди удобный момент, когда можно выскочить. А лучше всего плюнь на все и не рыпайся. Так будет спокойнее.
Общество уродов