Смутная любовь

Лапшов Александр Анатольевич

НЕ ДОЖДАЛСЯ

Т.Н.К.

Я ещё от тебя не дождапся; Ни любви, ни вражды, ни обмана, Лишь у стресса в плену оказался, Вновь заныла душевная рана. Если

б верил в судьбу я и в Бога, Попросил бы у них непременно; Чтоб была у нас общей дорога, Чтобы жизнь не прошла бесполезно. Но, увы, не молился я Богу, Чёрту душу пока что не продал, Видно в жизни всего понемногу Испытать мне удел уготован. Стало быть, всё изведать придётся; Радость встречи и горечь разлуки. Может счастье и мне улыбнётся, И узнают любовь наши руки? А пока продолжаю скитаться Под покровом белёсым тумана, И ещё от тебя не дождался; Ни любви, ни вражды, ни обмана

ЭКУМЕНО

Христос, объясни мне: зачем Ты воскрес? Кому это было всё нужно? Когда на Голгофу вознёс Ты Свой Крест С судьбою людских катаклизмов? Что сделал Ты. Боженька, в мире Своём. Воспев аскетизм и уродства, Где, грудь осенивши двуперстным крестом, Палач совершал изуверства? Уйди же Исусе; приди Савваоф, Арабом и Буддой воспетый; В разбеге галактик, в разбеге веков Свершающий путь беззаветный, Приди Савваоф, и народам Земли Скажи Ты правдиво и прямо, Чтоб

больше не знали друг к другу вражды Под сенью Великого Храма. Я видел Тебя у Сионской звезды, И в Хаосе греческих мифов. Я помню тебя у славянской Судьбы, У майя, в их Змее Великом, Пройдут ли века, иль эпохи пройдут Над нашим клокочущем миром, И люди поймут, я уверен, поймут, Что был Ты им Богом Единым. Спроси же тогда, коль угодно, того, «Да — к как мол зовётся твоё Божество?» «Единственный» — просто ответит.

НЕДОТРОГА

Я хотел написать о тюльпанах и розах, Но любви не хватает для темы такой; Нет любви даже в самых прекраснейших грёзах, О приходе её я мечтаю с тоской. Где найти мне её? Может, кто мне ответит? Может, кто паразитом в сей жизни рождён, Не узнает любви, ему счастье не светит, Он скитаться один до конца обречён? Нет, не верю в судьбу я такую лихую; Ни в какую не верю я, впрочем, судьбу; И чтоб как-то исправить картину плохую, С целым взводом гетер я пускаюсь в гульбу. И не надо судить меня слишком уж строго: Я, отнюдь, не аскет, не монах, не евнух; Коль полюбит меня хоть одна недотрога, Всех гетер распущу, и ей в ноженьки бух!