Смутное время (фанфик Neon Genesis Evangelion)

Dron

Гуляя по японскому Интернету, ее фантазия рисовала совсем другие картины. Генерал Кэндзи не соврал – Аска действительно, сама того не ведая, проснулась знаменитой. Прислушавшись к себе, она осталась довольна новым качеством, хотя при просмотре хвалебных од в ее честь, у нее порой возникало ощущение, что она более себе не принадлежит. Будто часть ее, любимую размножили и выложили в свободный доступ. А, полюбовавшись на крайности некоторых фанатов, Аска пообещала себе при первой же возможности нанять отряд профессионалов с рояльными струнами. Они будут инкогнито проникать на фанатские сборища и карать каждого, кто осмелится ее косплеить.

На первый урок к господину Хатояме она пришла

в приподнятом настроении. Продержалось оно приблизительно пять минут. Оказывается, все в ней было неправильно. Не так ходит, не так говорит, не так одевается. Несколько часов Маэстро только и делал, что сокрушено охал. Каждую ее попытку он встречал громким "Нет-нет-нет!" и соответствующей жестикуляцией. Интересно, осознавал ли он, насколько близок был к прямому контакту лица с Аскиным кулаком? Только нежелание снова встречаться с генералом Кэндзи удерживало девушку от ругани и хлопанья дверью. Первый урок, по ее мнению, окончился ничем. По мнению же Маэстро он наглядно показал, что надо улучшать в первую очередь. Последующие несколько дней обернулись для Аски непрерывной дрессировкой. Все ради того, чтобы на предстоящем мероприятии девушка не выглядела Золушкой из деревни. Хотя бы из пригорода. На третий день Аска даже смогла одной рукой настучать на треклятых палочках для еды вступительный ритм из Pain – Shut your month!

Сегодня пришел час первого экзамена. Задача проста – не опозорится до конца мероприятия. Своему отражению в зеркале девушка поклялась, что будет на высоте, даже если придется фиксировать улыбку степлером. И, судя по ощущениям, скоро он ей понадобится. День обещал быть длинным-предлинным.

Тут, к ее облегчению, лестница, наконец, закончилась. Аска повела глазами по сторонам:

"Oh main got!"

Строители укрепили вершину холма бетоном, надежно зафиксировав кончик воткнутого в землю прогмеча. Девушка медленно запрокинула голову. Ей самой уже не верилось, что она орудовало такой махиной, пусть и руками Евы-02. Даже превратившись в памятник, прогмеч не потерял ни грамма смертоносного очарования. Казалось, по клинку в любой момент могла пробежать рябь виброрежима и ко всем чертям разнести холм, вместе с мемориальной мишурой.

Вокруг прогмеча располагалась вместительная обзорная площадка, вымощенная темно серыми гранитными плитами. Около клинка, в сторону лестницы, установили большой бочкообразный колокол с бревном-билом. По поверхности колокола сбегали вниз колонки иероглифов. Архитекторы, судя по плотности закорючек на квадратный сантиметр, решили сделать бронзовую версию сборника военных хокку.

С края обзорной площадки открывалась широкая панорама поля брани. Глядя на гигантские костяки УПМов, Аска невольно попыталась воскресить память о бое. И не смогла. Единственным четким воспоминанием было яркое солнце. Такое же, как и сегодня. От всего остального остались лишь обрывки: отзвуки голосов, неясные тени, вспышки огня… И остатки той злобы, от которой у девушки до сих пор начинало бешено колотиться сердце.

Аска вдруг отчетливо поняла, что стоит в тени собственного меча в первый и в последний раз. Больше она сюда не придет. Никогда.

Обзорная площадка, тем временем, заполнялась людьми. Аска, помня церемониал, заняла место рядом с командующим Торонагой, который, в свою очередь, встал вместе с военными министрами, по правую руку премьера. Остальные министры встали по левую руку. Клинок прогмеча возвышался за их спинами, словно стена.

Премьер-министр выступил вперед и затянул протокольную речь о величии бла-бла-бла, памяти бла-бла-бла и ожидающемуся в обозримом будущем всеобщему счастью бла-бла-бла. Смысл в ней практически отсутствовал, да никто его и не искал. У Аски сложилось впечатление, что истинное назначение речи – дать возможность операторам и фотографам наделать побольше удачных кадров. Девушка, силой воли удерживая на лице подобающее выражение, взглядом пробежалась по лицам остальных важных гостей и нашла Кристофера-сан. Тот ободряюще кивнул.

"Ничего, прорвусь!"

После невыносимой речи, которую он, казалось, постоянно начинали сначала, премьер скорбным кивком головы запустил таймер памятного молчания. Аска сосредоточилась на разглядывании кончиков туфель.

По мемориалу разнесся мерный гул колокола. Ему вторил стук чеканный шаг пары солдат из почетного караула, несущих вычурный венок. Удары била и стук подошв с безупречной ритмичностью следовали друг за другом. Как несложно было догадаться, всего прозвучало восемнадцать ударов. На последнем ударе венок солдаты возложили венок к подножию колокола.

На этом церемония для большинства гостей закончилась. Для Аски же только началась. Девушка посмотрела на изготовившихся журналистов и едва заметно поежилась. На лицах жрецов телеэкрана читалось голодной нетерпение почуявших добычу гиен. И это притом, что все вопросы были отрепетированы заранее. Воистину, журналист – это диагноз.

Аска встала около колокола, мысленно досчитала до трех и улыбнулась злобному десятку камер.

Именно улыбку Маэстро выбрал в качестве фундамента Аскиного образа. Долгими часами он вновь и вновь заставлял девушку разрабатывать мимические мышцы перед зеркалом, чуть ли не со штангельциркулем вымеряя длину, высоту и изгиб. "Милочка, в наше время голос легко исправить компьютером, а лицо и фигуру скальпелем хирурга, хотя тебе это, конечно же, не нужно…" – любил поговаривать Маэстро.
– "Но улыбка по-прежнему может быть только своя. Бутафорские чувства публика не прощает".

Микрофоны взяли Аску в полукольцо.

* * *

"Она на редкость фотогенична. Даже меня цепляет" – подумала Айони.

Девушка с комфортом расположилась в кресле. В ее глазах отражался призрачный свет телевизора.

"А ее стилисту я готова лично засвидетельствовать свое почтение"

Многие без ума от девушек в военной форме. Для них вид Аски стал тяжелым испытанием на прочность кровеносных сосудов в носу. У всех остальные просто отвисали челюсти. Итак, берем за основу наряд штабных офицеров женского пола: юбка до колен, блузка и мундир с нашивками Нового NERV-Япония, применяем творческий подход к фасону и цветам и, в перспективе, получаем длинные очереди у рекрутских пунктов.

А еще Аска обворожительно улыбалась и демонстрировала умение говорить на камеру:

– Сорью-сан, ваша победа кажется чем-то невероятным. В чем секрет? – протянул ей микрофон один из журналистов.

– Никакого секрета. Просто все мы в Новом NERV-Япония выложились по максимуму. Это наша работа. – ответила Аска.

– Вы не сомневались в победе?

– Я не сомневалась в себе.

– Сорью-сан, вы кумир всей Японии. Что вы чувствуете? – микрофонная эстафета перешла к следующему журналисту.

– О, даже не знаю… Все так неожиданно.
– Аска потупила глазки. – Я никогда не думала о славе…

"Хоть бы покраснела для приличия" – выразительно покачала головой Айони.

– … Я всего лишь Пилот. Победа – это общая заслуга всего персонала Нового NERV-Япония. Но я… польщена. – Аска вновь посмотрела в камеру. – Спасибо вам всем. Я буду стараться.

– Сорью-сан, что вы можешь пожелать миллионам телезрителей?

При слове "миллионы телезрителей" по лицу девушки пробежала мгновенная тень, которую вряд ли кто-нибудь, кроме Айони, успел заметить.