Смутное время в Москве

Шокарев Сергей Юрьевич

Москва в конце XVI — начале XVII вв.

Иностранцы, посещавшие Москву на рубеже XVI–XVII вв., восхищались размерами города и многочисленностью его строений. Авторы дошедших до нас описаний Московии сообщают различные сведения о численности дворов, монастырей, церквей и количестве жителей Москвы. Так, пишут о 30 000, 80 000, 100 000 и даже 5 миллионах жителей. Однако разные авторы едины в том, что Москва была крупнейшим городом России и по своим размерам значительно превосходила большинство европейских городов.

«Сам город — деревянный и довольно обширен, — писал австрийский посол барон С. Герберштейн о Москве первой четверти XVI в., — а издали кажется еще обширнее, чем на самом деле, ибо весьма увеличивается за счет пространных садов и дворов при каждом доме. Кроме того, в конце города к нему примыкают растянувшиеся длинным рядом дома кузнецов и других ремесленников, пользующихся огнем, между которыми находятся поля и луга. Далее, неподалеку от города заметны какие-то домики и заречные слободы, где немного лет тому назад государь Василий выстроил своим телохранителям новый город Nali… Недалеко от города находятся несколько монастырей, каждый из которых если на него смотреть издали, представляется чем-то вроде отдельного города. Следствием крайней обширности города является то, что он не заключен в какие-либо определенные границы и не укреплен достаточно ни стенами, ни рвом, ни раскатами».

А вот отзыв иезуита А. Поссевино, побывавшего в Москве при Иване Грозном (1581 г.): «И какое бы впечатление ни производил город на человека, подъезжающего к нему, когда приезжий оказывается на небольшом расстоянии (я не говорю уже о въехавшем), открывается картина, более соответствующая истинному положению дел: сами дома занимают много места, улицы и площади (а их несколько) широки, все это окружено зданиями церквей, которые, по-видимому, воздвигнуты скорее для украшения города, чем для совершения богослужений, так как по большей части почти целый год заперты. Конечно, и при нынешнем государе Москва была более благочестива и многочисленна, но в 70-м году нынешнего века она была сожжена татарами, большая часть жителей погибла при пожаре, и все было сведено к более тесным границам. Сохранились следы более обширной территории в окружности, так что там, где было 8 или, может быть, 9 миль, теперь насчитывается уже едва 5 миль. И так как быки, коровы и прочие подобные животные, ежедневно выгоняемые на пастбища, содержатся в городских домах, большая часть которых окружена изгородью или плетнем, дома имеют вид наших деревенских усадеб». Уже после его приезда город пополнился двумя рядами укреплений, о которых мы скажем далее, и производил уже несколько иное впечатление, хотя и сохранял во многом деревенский уклад жизни — с домашней скотиной и загородными выгонами.

Согласно подсчетам историков, в конце XVI — начале XVII в. население Москвы составляло около 100 тысяч человек. Для сравнения: в Новгороде, втором после Москвы по величине русском городе, в XVI–XVII вв. жило 30 тысяч человек, а все население Российского государства в конце XVI в. исследователи исчисляют в пределах от 8 до 12 миллионов.

Москва в те времена делилась на четыре крупные части. В центре находился Кремль — кирпичная крепость эпохи Ивана III, окруженная с юга и запада водами рек Москвы и Неглинной, а с восточной стороны — рвом. К середине XVI в. этот ров пересох, и в нем, как это ни удивительно, содержали львов. Представляется, что московский львиный ров был своеобразным аналогом библейского, о котором упоминается в книге пророка Даниила.

Первые львы появились в столице холодной Московии в 1557 г. как подарок от английской королевы Марии Тюдор. Во время страшного московского пожара 1571 г. львы погибли, но впоследствии, вероятно при Борисе Годунове, русскому царю была подарена новая пара диковинных зверей. Путешественник Орудж-бек Баят, или Дон Жуан Персидский, посетивший Россию в составе персидского посольства в 1599 г., писал: «Нам также показали огромную клетку с дикими зверями: среди других там был лев, огромный как лошадь, чья грива падала по обе стороны его шеи, позже он в ярости сломал две огромные деревянные балки в своей клетке».

Кремль был резиденцией царей и митрополитов. В нем располагались главнейшие приказы, стояли дворы знати. В Кремле находились главные соборы Москвы — Успенский и Архангельский и самая высокая колокольня — знаменитый Иван Великий с самым большим колоколом, предшественником позднейшего Царь-колокола. В 1599 г. по приказу Бориса Годунова колокольня была надстроена на 12 саженей [8] , а торжественная надпись под самым куполом и ныне гласит: «Изволением Святыя Троицы, повелением Великаго Государя Царя и Великаго Князя Бориса Феодоровича всея Руссии Самодержца и сына его, благовернаго Великаго Государя Царевича Князя Феодора Борисовича всея Руссии сий храм совершен и позлащен во второе лето царства их 108 (1599 г.)».

8

Сажень — русская мера длины, равнявшаяся трем аршинам или, в переводе на современные меры весов, 216 см.

Надстройка колокольни была частью задуманного Борисом Годуновым плана строительства в Кремле на Ивановской площади грандиозного храма Святая Святых, который должен был явиться, вероятнее всего, копией иерусалимского храма Гроба Господня — одной из главнейших христианских святынь. По словам Пискаревского летописца, строительство началось «на площади за Иваном Великим. И камень, и известь, и сваи все было готово, и образец был деревянной зделан по подлиннику, как составляеца Святая Святых». Для этого храма из тонкого золота была изготовлена плащаница с изображением Христа, Божией Матери, 12 апостолов, Иосифа и Никодима. Для него также предназначались золотые фигуры Иисуса Христа и ангелов — невиданное новшество в русском церковном искусстве. К сожалению, после свержения Годунова плащаница была уничтожена, а скульптуру Христа Лжедмитрий I отправил в Польшу.

Годунов вообще стремился всячески развивать строительство, а в голодные годы, как уже говорилось выше, использовал казенные строительные работы как способ помочь голодающим. При нем на кремлевской горке — «Взрубе», — на том месте, где при Иване Грозном стояли палаты царевичей Ивана и Федора, был построен каменный дворец. В 1600 г. значительная часть кремлевских стен была украшена каменными зубцами, а в 1602 г. соорудили каменный мост через Неглинную, связавший Китай-город с Тверской улицей.

Поражал воображение современников так называемый «Борисов» колокол. Считалось, что он весил до 365 центнеров (36 500 кг). Чтобы заставить его зазвучать, необходимы были усилия 24 человек.

Кремль был главной святыней и сердцем Москвы. Его величественные башни и стены, монументальные соборы и Ивановская колокольня и в наши дни производят огромное впечатление. В Средние века никто не мог устоять перед этим ошеломляющим великолепием. Входя в Кремль, снимали шапки и крестились на иконы, установленные над воротами. Далее шайку можно было не надевать — и тут и там прохожий видел то огромные купола соборов, то маковки небольших храмов в монастырях, на подворьях или просто на улицах и площадях. Пышный царский дворец, островерхие терема бояр, золотые купола соборов, оглушающий благовест, толчея, крики и брань на Ивановской площади и благоговейный полумрак храмов-усыпальниц — этот многообразный мир являлся посетителю необычным, чудесным городом. Именно таким и представился Кремль Герберштейну: «Крепость же настолько велика, что, кроме весьма обширных и великолепно выстроенных из камня хором государевых, в ней находятся просторные деревянные хоромы митрополита, а также братьев государевых, вельмож и очень многих лиц. К тому же в крепости много церквей, так что своей обширностью она прямо-таки напоминает город».

За восточной стеной Кремля и рвом располагалась главная торговая площадь города — Пожар. Во второй половине XVII в. она получила название «Красная». Иностранцы пишут, что на ней насчитывалось до 40 тысяч торговых лавок. Особенностью торговли на Красной площади было распределение товаров по рядам, которых известно в XVII в. более 100.

Более трети рядов торговали съестным — Свежий, Живой и Просольный Рыбные, Масляный, Селедный, Луковый, Чесноковый, два Медовых, два Овощных, Хлебный, Калачный, Ветчинный, Уксусный, Соляной, Пирожный, Яблочный, Дынный, Огуречный, Ягодный, Капустный… Особые места на «скамьях без кровель» были выделены для торговли «белой рыбицею», «паровыми селдми», «столовыми колачами», гречневиками, клюквой, молоком, сметаной, квасом и прочей сдой и питьем, с которыми, однако, было запрещено ходить по рядам. Впрочем, коробейники, державшие свой товар в коробьях, нарушали эти запреты, торгуя вразнос и на Красной площади, и в рядах.