Смутное время
Шрифт:
Неожиданно из дымовой завесы вынырнул человек, в котором Лукашевич узнал старшего помощника на фрегате «Юйден». Тот взял Лукашевича за плечи, и его губы зашевелились, не издавая никакого звука. И только сейчас он понял, что ничего не слышит, кроме своего дыхания. «Видимо, повреждена связь в скафандре», — подумал он и постучал себя указательным пальцем в районе уха, а затем развел руки в стороны. Старпом понял его жесты и приблизился так, чтобы стекла шлемов соприкоснулись.
— Господин контр-адмирал, вы в порядке? — донесся приглушенный голос старпома.
Передача звука через вибрацию защитных стекол скафандров — так себе связь, но это один из способов общаться в ее отсутствии. Да и общаться таким
— Да, я в порядке, только голова немного кружится. Наверное, сильно приложился. Что случилось, и что с кораблем? — Лукашевич почти кричал, напрягая связки, чтобы его хорошо было слышно.
В этот момент аварийное освещение погасло и загорелся обычный свет. Затем система тушения начала закачивать в БИЦ углекислый газ, но немного, только чтобы создать небольшое значение избыточного давления. После чего дым стал рассеиваться, уходя в вентиляционные приемники. Старпом лишь на мгновение отвлекся на происходящее и тут же доложил:
— Противник вышел в непосредственной близости от нашего корабля и нанес удар. Капитан мертв. В каком точно состоянии корабль — неизвестно, но носовой части у нас больше нет, реакторы ушли в защитный режим. Сейчас все держится только на биологической части фрегата. Но нас задели чем-то мощным, и живому фрегату тоже досталось, поэтому он не сразу пришел в себя.
Лукашевич кивнул и принял от подлетевшего к ним матроса внешний передатчик. Как только он воткнул его в разъем скафандра, тут же услышал на канале доклады с дежурных постов. Но слушать все это было некогда, и контр-адмирал обратился к старшему помощнику:
— Старпом, мне нужна связь, немедленно! Я должен знать, что происходит.
— Есть наладить связь, — козырнул старпом и отлетел в сторону.
Лукашевич так и остался висеть над своей капсулой, ощущая себя слепым и глухим. Он чувствовал, что снаружи происходит что-то очень нехорошее и каждая минута промедления грозит катастрофой. Через минуту ожидания он снова услышал старпома.
— Господин контр-адмирал. Биогенераторы выйдут на полную мощность через тридцать секунд. Вспомогательные антенны уцелели, так что мы сможем выйти в сеть.
Эти тридцать секунд показались Лукашевичу вечностью, но вот, наконец, засветились экраны и в БИЦ фрегата начала поступать информация — снаружи шел бой. К увиденному Лукашевич не был готов и даже не мог себе представить подобное. Похоже, противник применил прием, который флот Федерации осуществлял уже не раз, а именно выход из гипера прямо посреди скопления кораблей на орбите. Это привело к потере фрегатов еще до начала сражения. Вспомнив о том, кто виноват в таком плотном построении, Лукашевич сжал кулаки и заскрежетал зубами. Это был довольно хитрый, но в то же время предсказуемый ход. Противник разом лишил земной флот возможности применять торпеды из-за опасения быть облученным во время близких термоядерных взрывов. И сейчас в космосе соревновались огневая мощь пушечно-ракетного вооружения и живучесть кораблей.
То, что происходило снаружи, классическим сражением в космосе назвать нельзя, тут больше походило слово «свалка». Дружественные и вражеские корабли находились вперемешку и максимум в паре сотен метров друг от друга. Во все стороны летели снаряды и обломки, корабли разрывало на части, и они исчезали в огненных вспышках, сталкивались друг с другом. Никакого централизованного управления боем, причем с обеих сторон. Повсюду царил хаос, и с этим что-то нужно делать.
Контр-адмирал обвел взглядом БИЦ и увидел, что люди уже заняли ключевые посты управления и смотрят на него с немым вопросом в глазах: «Что делать?» Управлять боем, не находясь в виртуальной среде, не так удобно, но можно. Поэтому Лукашевич сделал круговые движения головой, разминая шею, после чего уверенным голосом произнес:
— Наше местоположение? — Затем указал рукой на левую часть экрана и добавил: — Вывести сюда информацию о состоянии флота. Пост связи, что с атаковавшей флот противника эскадрой?
— Она все еще выполняет маневр торможения, — отозвался офицер связи
Лукашевич ударил кулаком по краю капсулы:
— Передайте им, пусть делают что хотят, но если через пять минут они не прыгнут в гипер, я лично каждому капитану натяну штаны на голову и завяжу узлом.
Тем временем на экранах появилась тактическая схема с отображением местоположения фрегата «Юйден». Сейчас корабль находился ниже разворачивающегося сражения на пятьдесят шест километров. Похоже, удар был довольно сильным, что даже изменил орбиту корабля. Но это еще не все — вычислитель показывал, что если ничего не предпринять, то через два часа фрегат сойдет с орбиты и врежется в планету. Чтобы этого избежать, нужно запустить маршевые двигатели, но биогенераторы просто не выдадут достаточно мощности.
Лукашевич повернулся к старшему помощнику:
— Старпом, берите ремонт корабля под свой личный контроль. Хоть сами крутите роторы генераторов, но дайте мне рабочие двигатели.
— Есть дать двигатели, — козырнул старпом и направился в центральный коридор.
— Пост связи, мне нужно, чтобы меня слышал весь флот, — продолжил контр-адмирал и после кивка офицера начал: — Говорит командующий флотом контр-адмирал Лукашевич. Противник застал нас врасплох, но это не значит, что ему удастся нас уничтожить. Мы победили одного страшного врага, победим и этого. Наша сила в единстве, и мы должны действовать все как один. Потому что мы сражаемся не за какую-то чужую планету, мы сражаемся за нашу Землю, за наших родных и близких. И так победим. А теперь слушай мою команду.
Выход противника прямо посреди дрейфующих кораблей посеял панику, что привело к значительным потерям в первые минуты боя. Одним махом были потеряны сразу тридцать четыре фрегата. Но замешательство продлилось недолго, и с вмешательством Лукашевича ситуация изменилась. В этой свалке он смог организовать локальные группы фрегатов, которые концентрировали огонь только на одном корабле противника. И это начало давать результаты — процент потерь среди человеческого флота снизился, в отличие от вражеского. Но противник тоже не дурак и очень быстро перенял эту же тактику. Вскоре пространство боя разделилось на множество отдельных групп, где преобладал тот или иной флот. Все бы ничего, но противник обладал преимуществом буквально во всем: в живучести, в огневой мощи и маневренности — и даже присоединение к бою эскадры, которая атаковала вражеский флот, не изменила ситуацию к лучшему.
Бой продолжался уже час, и все пространство было усеяно множеством обломков и остовами уничтоженных кораблей. Это позволяло укрываться за наиболее крупными, но также и мешало вести прицельный огонь. Нужно отдать должное противнику: он не добивал вышедшие из строя фрегаты и даже не трогал спасательные капсулы, в отличие от беспилотных кораблей предыдущего врага. Поэтому контр-адмирал запретил это делать по отношению к неприятелю.
Лукашевич смотрел на тактическую схему, пытаясь что-нибудь придумать. Он уже не обращал внимания на статистику потерь, так как это уже не имело значения — погибнут все, если ничего не предпринять. Что-то на схеме боя казалось ему неправильным, и он попытался понять, что именно. Через мгновение он обратил внимание на один из вражеских кораблей, на который нацелил группу триста первых фрегатов, но тот все еще оставался в строю. Таких кораблей во вражеском флоте было всего четыре, они крупнее всех остальных и имеют форму полого цилиндра. Почему-то противник сосредотачивал вокруг них наиболее крупные группы.