Смутные времена. Книга 7
Шрифт:
– Он не бегает во двор, дяденька Артур. У него обуви нет.
– А, ну да. Я забыл,– Хрюкин полез в мешок и вытащил пару валенок.– Вот, примерь Петьке. Купил в лавке. Там это самые маленькие были. Наверное, велики будут, но я ему еще носки подгоню, так что на вырост в самый раз будет. Купим еще Петьке вашему ватник или шубу, и будет он бегать во двор. Зачахнет ведь в подвале.
– Зачахнет,– кивнула Верка, прожевывая колбасу.
– Мне и денежное довольствие выдали,– похвастался Хрюкин.– За полгода.
– Ой, как я за вас рада. Наверное, целую тысячу получили,– попыталась угадать девчушка.
– Больше. Десять,– огорошил ее Хрюкин.
– Целых десять?– не поверила Верка.– Побожитесь.
– Честное комсомольское,– перекрестился Хрюкин.
– Шутите, дяденька Артур,– засмеялась Верка.
– Нет. Правду сказал. Десять. Вот продукты на них и купил. Встретил майора земляка из Москвы. Он и помог отовариться. Так просто и за деньги нынче ничего не купишь. Только по запискам от Райисполкома.
– Да, нынче так,– вздохнула девчушка.– До войны можно было сколько хочешь хлеба купить. Я помню.
Дождавшись темноты, Хрюкин снова выбрался из подвала кутузовского и направился в сторону тайника. Чуть не заблудился, но все же развалины нужные разыскал и мешок из-под печки вытащил. Возвращаясь перебежками обратно, он мечтал только об одном – благополучно добраться до подвала. И это ему удалось. Оказавшись же у входа в подвал, он подумал о том, что будет врать ее обитателям. Мешок денег – это не мешок картошки.
"Скажу, что кассиром меня в армии назначили… этим как его… дегустатором, нет не дегустатором, а инкассатором. Что банки сейчас все разбомблены, поэтому деньги для армии перевозим мы в таких вот мешках, чтобы никто не догадался. Ну и пусть помалкивают, значит". Придумав "отмазку", Хрюкин бодро явился пред своими квартирными хозяевами и так здорово расписал в цветах и красках свою новую службу, что сам себе поверил в конце повествования.
– А на фронт вас не пошлют, дяденька Артур?– спросил Петька.
– И на фронт пошлют и в тыл врага пошлют к партизанам, Петруха. Везде мы нарасхват – дегустаторы, то есть – инкассаторы. Деньги, брат, всему голова. Они двигатель прогресса, ну и товарной массы к потребителю.
– А форму вам выдадут, дяденька Артур,– не унимался Петька.
– Обязательно. Как только сошьют, так сразу и выдадут,– Хрюкин поворошил Петькину шевелюру и подумал, что мальчонка-то прав. Нужно срочно облачаться в армейскую одежку, чтобы не выглядеть в своей черной одежде «белой вороной». На следующее утро, попив чайку, заваренного Дарьей, с оладьями, которые она напекла на сливочном масле, Хрюкин помчался облачаться в военное обмундирование,– "Мне бы офицером приодеться. Младшим лейтенантом хотя бы",– размечтался он и наткнулся на вчерашнего майора, идущего ему навстречу.
"А может с майором этим перетереть по этому вопросу? Вроде тыловик и вдруг удастся пристроиться к нему в обоз",– мелькнула у Хрюкина в голове авантюрная мысль, а майор уже расплылся в улыбке, узнав его.
– Здравствуй, друг любезный,– расшаркался он.– Как с продуктами? Нет ли опять нужды?
– Как не быть,– расплылся Хрюкин в ответной улыбке.– Люди готовы нынче впятеро переплачивать. Так почему им и не помочь?
– Верно, верно. Людям помогать – дело хорошее. Благое можно сказать. Раньше сказали бы, что богоугодное. И сколько потратить можете, Артур?
– Много, Василь Сидорович. Сто тысяч могу потратить. Не мои средства. Люди доверили. Я за малую долю суечусь. Процентик свой имею, с оборота.
– Ну что же. Хорошее дело,– закивал опять головой майор. Еще вчера ему этот паренек приглянулся своей непосредственностью и прямолинейностью. Не каждый вот так подойдет, да и ляпнет незнакомому майору,– "Возьми на лапу",– да еще с простотой необыкновенной. Майор себя считал душевидцем, как минимум и в этом парне он вчера разглядел родственную себе душу. Душу коммерсанта, азартного, рискового и фартового. Подвозя его, майор представился и, услышав фамилию Хрюкина, рассмеялся, тут же и извинившись:
– Вы, Артур, не обижайтесь, просто фамилия ваша на мою похожа – у вас Хрюкин, а у меня – Дрюкин. В одной букве разница. Дрюкин – Хрюкин. Ох, чует мое сердце, что нам с вами еще встретиться доведется в этой жизни.
Угадал майор, довелось. Прямо вот, на следующий же день. Будто черт свел.
– Вы, голубчик, Артур, где числитесь?– поинтересовался майор.
– Списан по контузии, Василь Сидорович. Устроился в артель одну московскую инвалидную, чтобы в тунеядцы не записали, да вот по командировкам теперь выезжаю,– солгал, не моргнув глазом, Хрюкин.
– В армию не вернетесь?
– Да кому же я контуженный нужен в армии?– ляпнул Хрюкин.– Припадки у меня случаются. Эти… эпилептические.
– Эпилептические?
– Они. Эпилептические. Падаю, головой стучу, могу укусить. Зачем я такой в армии?
– Ну, брат, это в действующей армии, а если в тыловой службе? Вот как наша, такой?
– А что у вас за служба?– улыбнулся Хрюкин.
– Мы, брат, продукты поставляем для высшего офицерского состава. Заготавливаем, сопровождаем, распределяем.
– Это конечно, совсем другое дело. Чего тут падать в припадок? Только звание у меня рядовой, чего с него?– посетовал Хрюкин.
– А мы тебе, задним числом оформим курсы младших лейтенантов и получишь звание,– майор и сам не заметил как начал уговаривать Хрюкина, поступить к нему на службу.– Станешь моей правой рукой. Комендантскую роту тебе дам. Звания сами посыпятся. Я, брат, сам войну начал лейтенантом. А теперь майор. Соглашайся. Понравился ты мне. Душа родственная. Я тебе, ты мне. Заживем. Дела закрутим.