Сначала кофе
Шрифт:
Я сглотнула, опять предвкушая. Что-то странное со мной творится. Даже спорить не хочется. Кир казался мне таким милым в своей упрямой усталости. Стало даже немного тревожно за него.
— Знаешь, мог бы позвонить, я бы сама приехала, чтобы ты не мотался ночью, — выдала я, сама себя удивляя.
— Приехала бы? Правда? Автобусы уже не ходят, зайчишка, — поколол он, поглядывая на меня немного тревожно. Похоже, моя милая натура его немного настораживала.
— На такси, — фыркнула я, добавив, — а ты бы вышел и расплатился, мой неприлично состоятельный друг.
Кир
— Какая ты славная сегодня, Аська. Секс творит чудеса.
Прежде, чем я надулась и придумала что-то язвительное в ответ, Кирилл добавил:
— Я все равно сам только что в город вернулся. Заехал за кофе и ждал тебя минут двадцать всего. Это не проблема.
— Что? — я не поверила своим ушам. — Ты куда-то ездил?
— Да. По делам в соседний город. Пришлось перенести с пятницы на сегодня, а отменять никак нельзя.
— Ты же устал, Кир.
— Как собака, — не спорил он.
— Зачем же мы уставшие едем к тебе? Какой смысл?
Он глянул на меня так, словно я сморозила несусветную, да ещё и оскорбительную глупость.
— Ляжем спать, зайчишка. Неужели непонятно? А утром я разбужу тебя.
Кир ухмыльнулся, снова будоража мое воображения и воспоминания о пятничном постельном действе. Я передернула плечами от приятного волнительного озноба.
— Не дрожи, зайчишка, — усмехнулся Кир, потерев мою коленку.
Приехав, мы действительно легли спать. Я выпросила у Кирилла футболку для сна, нырнула под одеяло. Он присоединился через три минуты, прижавшись ко мне сзади, обнял, уткнулся носом мне в волосы и моментально заснул. Я тоже почти сразу отключилась. Организм взял паузу только, чтобы впитать в себя блаженство близости, и тоже отправил меня в царство морфея.
Нечаев не наврал. Я проснулась от щекочущих поцелуев и горячего шепота:
— Хочу с тобой в душ, зайчишка. Срочно.
Снова я не смогла ему отказать.
Мы провели у Нечаева дома весь день. На этот раз Кирилл нашел время провести мне экскурсию. А я нашла смелость спросить, какую комнату занимает Алла, и хозяин, скрипя ответил, что она живет во флигеле для гостей. Он тут же добавил:
— Пожалуйста, Ась, давай только не будем о них говорить.
Я не возражала. Куда подевался мой дух бунтарства и противоречий? Очевидно, Женька был прав, и я вредничала исключительно из-за отсутствия в своей жизни интимных отношений с мужчиной.
Кирилл серьезно взялся заполнить этот пробел. Я бывала у него чаще, чем дома. Иногда даже оставалась, когда он уезжал на работу, а у меня выпадал выходной в будни.
— Спи, зай, — шептал он, целуя меня сонную и укладывая обратно в постель. — Зачем тебе вставать так рано? Отдыхай и дождись меня. Или приезжай с Егорычем, сходим поужинать.
— Угу, — вяло отвечала я и забиралась обратно под тонкое одеяло.
Я познакомилась с теми, кто содержал дом Кирилла в порядке. Егорыч — садовник, главный по доставке продуктов. Мария Константиновна — приходящий повар, она же контроллер чистоты, которую поддерживала целая бригада клиннинговой компании. Все они чудесным образом исчезали, когда Кирилл возвращался домой.
В «Праге» я делала вид, что все, как обычно. Правда иногда позволяла себе наглеть, задерживаясь в випе с Кириллом, когда он приезжал один. Минуту или две — не больше, но хватало, чтобы поцеловать его.
— Черт, мне повезло. Подружка-официантка — это невероятно полезно, — смеялся Кир.
— И в чем польза? — ворчала я, показательно дуясь.
— Ты меня заряжаешь в обед, и остаток дня я трахаю подчиненных бойко и с огоньком. А раньше сдувался часам к четырем.
После такого ответа я хохотала, не в силах злиться на него.
Кирилл не забыл и о парке. Мы выбрались туда в выходной. Он купил мне мороженое и шарики сердечками, даже затащил прокатиться на аттракционе, после которого мороженое просилось назад, а ноги не слушались. Кирилл смеялся то и дело, и целовал меня. Веселый, расслабленный и беспечный. В джинсах и простой белой майке-поло. С растрепанными волосами. Он выглядел не старше Женьки. Такой молодой, такой близкий и бесконечно любимый. Вместо обеда мы взяли в кафе пиццу и спустились к реке. Снова смеялись, кормили друг друга и бросали кусочки корочки уткам, что важно плавали у берега.
В этот момент было очень сложно держать себя в руках. Мне постоянно хотелось сказать, что я люблю его, что он чудесный, замечательный, самый лучший. Приходилось постоянно себя одергивать, прикусывать язык и сжимать губы. Я не стыдилась своих чувств, просто не хотела обременять Кира ими. Вряд ли он относится серьезно к нашему роману. Скорее всего, ему скоро наскучит, и он сведет наше общение на нет.
Иногда мне казалось, что я стала ему дорога, стала важным и близким человеком. Например, когда Кир заезжал за мной домой после работы, чтобы забрать к себе. Он целовал меня, усаживал в машину, давал газу, и всю дорогу до Митрофанова без остановки говорил о работе, обо всем, что случилось за день.
Я почти ничего не понимала, но могла слушать, поддерживая разговор общими фразами. Вроде: «Серьезно? И что теперь будешь делать?». Или: «Ну и дела, Кир. Правильно ты им хвост накрутил. Совсем от рук отбились».
Один раз он не дал мне вставить и эти пять копеек. Просто вел машину и говорил, говорил, говорил без остановки. А я слушала, понимая, что ему нужно высказаться, иначе взорвется. Подъехав к дому, Кирилл повернулся ко мне, спросил:
— Я, наверное, до смерти тебе надоел своими разговорами о работе?
Я погладила его по щеке, легонько коснулась губ.
— Нет. Все в порядке.
— Прости, зайчишка. Я скучный зануда. Не могу отвлечься даже с тобой.
— Я не против, Кир. Правда.
Он взял в ладони мое лицо, поцеловал.
— Ты у меня просто чудо.
В этот момент я едва не зарыдала. Невольно вспомнились слова Аллы о большом пустом доме и одиноком трудоголике в нем. Мне до боли хотелось заполнить пустое пространство. В его доме, его сердце, его жизни. То, что Кир делился со мной, было безумно важно и ценно. Надежда, которую я старалась душить, расцветала на благодатной почве его доверия ко мне.