Сначала я убью свой страх
Шрифт:
– Зачем звал, ковбой?
– Давай, Толик, садись, закажи что-нибудь. Я угощаю.
– Разбогател, что ли?
– Просто я сегодня добрый.
– Есть не хочу, а вот пивка накачу.
– Прямо поэт! Не рано ли для пивка?
– В самый раз! Давай, жалуйся.
– Галочка! Организуй пивка клиенту! – Денис помахал официантке и с серьезным видом снова повернулся к Глушко. – Мне нужна твоя консультация по расстановке сил в городе. Хочу кое-что просчитать на ближайшее будущее.
– Нет проблем. Но по мелкоте ничего не скажу, а по крупным паханам пожалуйста. Бурый – гостиницы, развлекаловка, игорные салоны, проститутки. Седой – рынки и половина мелких и средних фирм в городе под
– А Гоген?
– Гоген – особая история. Он начал с антиквариата и картин, а потом вовремя поймал фишку насчет банков и потихоньку прибрал все банки в городе. Сейчас почти все деньги уходят в офшоры через него. Многим это не нравится, так как он берет хороший процент, но сделать ничего не могут. Он также просек, что передел будет кровавым, поэтому вовремя сомкнулся с Колей Темным, который вырастил чуть ли не самую мощную группировку в городе. Кстати, через разные фонды он еще завозит табак и алкоголь. Сейчас на Гогена наезжают Стрелец, Щербатый и Чита – требуют отдать им на всех банк «Донской Кредит». Если не договорятся, то будет новая война.
– Вот это да! А Череп как сюда вписывался?
– Этот не вписывался, а вламывался. Он почти со всеми имел спорные моменты, а у Гогена требовал бесплатный канал для отмывания черного нала в Европе и Штатах.
– Еще интереснее! – присвистнул Денис. – Не мог ли тот инцидент в «Сезаме» быть провокацией Черепа?
– Да запросто! Хотя Черепушка был в стельку, но он почти всегда находился в таком состоянии. Чего теперь гадать? А зачем тебе все это?
– Для общего развития. Толком пока сам не знаю. Понимаешь, Армавирский и Гоген мне говорили о каком-то терминаторе, стоявшем за Черепом. Вот я и хочу просчитать его интерес в сложившейся ситуации. Я засветился, и очень возможно, что он скоро на меня выйдет. Поэтому хочется иметь представление о будущем театре военных действий.
– Линять тебе все-таки надо, затаиться до поры.
– Не-е-ет! Я только фарт за хвост ухватил! Мне сейчас никак нельзя спрыгивать с поезда – обратно уже не пустят. – Денис положил остатки мороженого в чашку кофе и размешал. – Лучше вот что мне скажи. С точки зрения финансовой перспективы, если бы этот терминатор действительно существовал, на кого из перечисленных авторитетов он бы решил наехать?
– Сейчас главное – банки. Просачивается информация, что игры с ГКО скоро закончатся. Рубль поддерживается искусственно, но долго это продолжаться не может – скоро он рухнет. Тогда любые безналичные средства испарятся, а в цене будет только твердый долларовый нал, и не у нас, а в культурном забугорье. Банки уже начали накачивать деньгами, потихоньку выводя их за границу. А в последний момент их просто обанкротят, и в банковских хранилищах даже дохлой мыши не заваляется.
– Понятно. Кое-что начинает прорисовываться. Спасибо, старик, за ликбез.
Глава 7
После обеда Денис решил заняться делом «Саквояж адвоката», оставив дело «Терминатор» в подвешенном состоянии, тем более что дела пока и не существовало, а был лишь интерес к теме.
По дороге Денис несколько раз останавливался, прикидываясь, будто отвечает на звонки по сотовому. Разумеется, он полностью доверял Серьге, но все же не мешало осмотреться и самому. В какой-то момент ему показалось, что человека, шедшего по другой стороне улицы, он уже видел вчера у здания администрации. Денис на секунду закрыл глаза и постарался восстановить вчерашнюю картинку. Он представил себе место, где стояла машина, ракурс, под которым видел администрацию, детали окружающего вида, и постепенно в памяти всплыли черты лица того человека. Никаких сомнений – это тот самый мужчина, только вчера он был одет по-другому. «Так, одного вычислили. Если я его срисовал, то Cерьга с ребятами и подавно».
Денис поднялся на второй этаж и без стука вошел в адвокатскую контору, которую до недавнего времени возглавлял Вениамин Маркович Яффе. Пройдя мимо запротестовавшей было секретарши, открыл ногой дверь в кабинет, отмеченный табличкой «Сиротин Рафаил Иванович», и вошел туда, изрядно напугав владельца кабинета. Собственно, на такой эффект Денис и рассчитывал. Роль немного туповатого, но дотошного «быка» в данном случае была наилучшим выбором.
– Ну все, Рафик, пора сливать воду, – процедил он сквозь зубы, развязно плюхнувшись в кресло для посетителей. – Есть маза, что ты фуфло гонишь. Шеф все просчитал, и выходит, что это ты старичка чем-то подпоил, а чемоданчик с баблом притырил. Я прав? – И расстегнул куртку так, чтобы онемевший от неожиданности и испуга адвокат увидел торчавшую из наплечной кобуры рукоятку пистолета.
– А кто ваш шеф? – дрожащим голосом спросил Сиротин.
– Гоген. Слышал о таком?
– Игорь Федорович?
– Он самый. У него насчет тебя возникли большие сомнения, так что тебе, брателло, или колоться, или головой в канаву!
– Но я же ему все объяснил! Он был вполне удовлетворен!
– А теперь снова засомневался. Короче, Рафик, вполне возможно, что ты не виноват. Пятьдесят на пятьдесят. Я тебя не знаю, поэтому Гоген и направил меня все проверить, так сказать, свежим взглядом. Вот и рассказывай мне все как на духу, а я уж сам решу, кто прав, кто виноват.
– Что вы хотите знать?
– Давай начнем с саквояжа. Как часто Яффе ходил с ним?
– Практически каждый день. Даже брал в поездки.
– Понятно. Теперь опиши мне его в деталях, до последней заклепочки.
– Дай бог памяти! С виду настоящий саквояж с металлическими дужками. Не новый, дорогой кожи. Цвет что-то вроде темной терракоты, матовый. Тиснение – извилистые линии, а в верхней части у застежки большой геральдический знак, герб какой-то. В общем, все.
– Ты знал, что было в саквояже в тот день?
– Точно не знал, но догадывался.
– Почему?
– Обычно ему пятнадцатого каждого месяца приносили посылку. У него после этого всегда было хорошее настроение, и он всем раздавал конверты с дополнительной премией в долларах. До того, как появились эти посылки, он платил значительно меньше.
– Кто приносил посылки?
– Родственник Вениамина Марковича Моше. Пару раз был его брат Иосиф. Они израильтяне, но живут здесь.
– Кто был в последний раз?
– Моше.
– Что-нибудь странное в поведении Яффе в тот день не заметил?