Снадобье для вдовы
Шрифт:
— Сначала Мундина, потом Сардиния, — произнесла Клара. — Действительно, до меня сложно было добраться. И я чувствовала себя в безопасности. Но думаю, что моя репутация не пострадала бы и в каком-нибудь месте поближе, чем Сардиния.
— Только не от меня. Я хотел жениться на вас, Клара. И сейчас хочу.
— Жениться на мне? — с ужасом переспросила Клара. — Сейчас?
— Если не сейчас, то когда? — спросил он, и его серые глаза похолодели. — Думаете, я стану более привлекательным через полгода или год?
—
— Общение с матерью — это вполне разумно, но я не буду ждать, пока ваши волосы отрастут до талии.
Клара обхватила себя руками и взглянула на него из-под ресниц.
— В таком случае, — сказала она, — вам придется вести переговоры с моей матерью. Если только она не изменилась сильно за последние четыре года, вы обнаружите, что она умный и жесткий человек.
— Я так и сделаю, — отозвался он. — И она поймет, что я столь же полон решимости, сколь она умна.
— Есть кое-что, о чем вы должны сообщить маме, — сказала Клара.
— О чем?
— Ее величество сделала мне свадебный подарок. Роскошное платье.
— Откуда ее величество могла знать? — изумился Улибе.
— Наверное, об этом лучше спросить вашу сестру, — сказала Клара. — Я начинаю подозревать ее более чем в одном заговоре.
— Хочу сказать вам одну вещь. Когда мы уедем отсюда, когда бы это ни произошло, нам надо посетить монастырь.
— Зачем? — спросила Клара.
— Я обещал сестре-привратнице, что вы сами ее навестите. Она будет счастлива, когда узнает, кто вы на самом деле.
Глава 22
— Мастер Исаак, я позвал вас сюда, чтобы сообщить хорошие новости, — сказал Беренгер.
— Ваше преосвященство хорошо себя чувствует?
— Совсем не об этом. Мне сказали, что лорд Улибе де Сентеллес въехал в город в сопровождении вашей достойной дочери. Сначала они заедут сюда, потому что она хочет убедиться, что дорога не повредила ему.
— Он был ранен всего лишь восемь дней назад, — заметил Исаак, — а так несерьезно к этому относится. Человека послабее такие раны свели бы в могилу.
— Я получил от него отчет, в котором в числе прочего он пишет о своем намерении обеспечить будущую безопасность дочери сеньоры Серены, женившись на ней. Мой добрый сержант был уверен, что он влюбился в нее с первого взгляда, поэтому, возможно, это и не удивительно.
— Он подвергал себя опасности ради этой семьи. Я думал, что причина — его сильная привязанность к Паскуалю Роберу, вернее, Жилю де Фенестресу, как его следует называть, — сказал лекарь.
— Мне хочется думать, что обе причины были для него важны, — ответил епископ. — Но вот что огорчает меня, мастер Исаак, так это то, что
— Думаете, ваше преосвященство, что это сумасшествие? — сказал Исаак. — Вряд ли. Подобные деяния произрастают из жадности. Так много народу умерло, вокруг столько разбогатевших в одночасье благодаря свалившемуся на голову наследству от какого-нибудь дальнего родственника, что лжецы и мошенники расплодились неисчислимо. Теперь каждый занят поисками невостребованного наследства среди своей родни. Печальный факт, но он стал частью нашей обыденной жизни. Так что Луис Мерсер не был сумасшедшим.
— Но ведь Луис Мерсер не был родственником Жиля.
— Не был, Ваше преосвященство. Он был дальним родственником сеньоры. Она рассказала мне, что его отец строил планы в отношении ее семьи, когда его сын был еще маленьким мальчиком. Похоже, он взрастил в сыне уверенность, что тот получит свое состояние, когда женится на ней. Мерсер был в ярости, когда она вышла за другого.
— Но больной человек не станет лелеять свою ярость так много лет, — заметил епископ.
— Я и не говорил, что он это делал, — сказал Исаак. — В конце концов, он удачно, как говорят, женился, но и его жена, и его ребенок умерли. Думаю, что когда он говорил мне, что последние два года он мучается от бессонницы и меланхолии, он не лгал.
— Говорили, что он опечален смертью своей жены, — сказал епископ.
— Мне кажется, — Ваше преосвященство, что он вынашивал планы выгодного брака, который когда-то ему не удалось заключить. Давайте представим ситуацию. Мерсер был в Барселоне, когда его кузина выходила замуж за Жиля де Фенестреса. Он видел, как они выходили из церкви. Паскуаль Робер появился в нашем городе два года назад, и Мерсер узнал его. Не как верного слугу короля, а как человека, который женился на Серене вместо него самого. Вероятно, он был единственным в городе человеком, который знал, кто такой Паскуаль Робер на самом деле. Он видел его каждый день на обменной бирже, это действовало на него, как язва ;которая с каждым днем становится все больше.
— Вы хотите сказать, мастер Исаак, — произнес епископ, — что человека, который хранил свои тайны, как в могиле, и был осторожен, как дикий зверь, узнал некто, кому было известно его лицо только потому, что он был мужем женщины, на которой тот сам хотел жениться?
— Совершенно верно, Ваше преосвященство. Мерсер вообще считал, что она вручила себя и свое богатство простому клерку. Кому-то, стоящему на социальной лестнице гораздо ниже его самого.
— И он нанес самый жестокий удар, какой только мог, убив его. Кто знает… Может, он еще надеялся жениться на ней.