Снаг
Шрифт:
– И что мы должны сделать?
– Готовимся к встрече. По полученным разведданным сюда летит кибер-батальон тороноидов. Это - транспортный ургант. В сопровождении стандартно идет около двадцати пяти клигов, десять-пятнадцать штипов, около десятка меноков, может пару смершей будет. С учетом того, что идут рейдом по тылам противника, количество кораблей будет максимальным. Наша задача - оттянуть на себя всю мелочь. А с ургантом и смершами будут разбираться сами дроу.
Если честно, то я толком ничего не понял, Урчун использовал какие-то странные названия и я не мог их ассоциировать с видом кораблей, которые
– И каковы наши шансы?
– Приемлемые. Главное - не подпускать к себе клиги и меноки, со штипами сами должны справиться без проблем.
– План, естественно, есть.
– Ну, его разработала дроу, для меня он приемлемый, но Лайцбрингер ждет тебя, чтобы ты его еще посмотрел.
– У меня нет необходимых баз.
– Он сказал, что ты определишь на интуитивном уровне, каков этот план.
– А отказаться от выполнения договора?
– Нет. Ческа получил половину аванса и подписал договор, его невыполнение грозит огромным штрафом. Дроу отправили копию договора на биржу наемников.
– Ушлые эти дроу, те еще дельцы.
Я откинулся на спинку лавки и закрыл глаза. Что-то мне подсказывало, что эти дроу еще попьют моей крови, и ждать от них простых заданий не придется. Они хуже наших жидов. Рассчитываться мне придется за все полученные от них плюшки, да еще и с огромными процентами.
– Мой рарт, позволено ли мне задать вам вопрос?
– неожиданно услышал я шепот Урчуна.
Я открыл глаза и поощрительно кивнул.
– А зачем летит эта дроу? Их военный лидер сказала, что никаких наблюдателей не будет.
– Это не наблюдатель, это твой новый соратник Урчун.
Тот скептически посмотрел на меня как на умственно не полноценного и, повернув голову в сторону Натирры, прищурился.
Хорошо, что тролли не могут убивать взглядом. Потому что его глаза сейчас напоминали два ствола очень крупной пушки. Интересно, как он отреагирует, если я скажу, что она моя невеста. Хотя я даже сейчас не мог предположить, какие в его голове мысли. Тут вообще нужно аккуратно все делать, и главное - посоветоваться с Лайцбрингером. Ксенопсихология - точно не мой конек.
34
Лайцбрингер смеялся долго, и слово "смеялся" было малоприменимо к тому раскатистому и продолжительному гоготу. Мой рассказ позабавил его до коликов в животе и обильному "слезовыделению". Но, отсмеявшись, он взял себя в руки.
– Да, устроил ты тут "Фанта-Шарбару". Мне Киа весь мозг выела из-за тебя. Допекала, что я не блюду интересов отечества, что я - безответственный наемник и просто генетическая ошибка. А в конце расплакалась как эльфийка и поведала о...
– Тут он опять не сдержался, и пришлось его хохот выслушивать еще пять минут. Вытерев выступившие слезы, он продолжил:
– И вот теперь ты приводишь себе истри, и какую! Конечно, все эти ушастенькие все как на подбор фотомодели, но лучше уж на тролихе жениться, чем взять дроу. Кстати из-за предыдущей дроу тут тоже переполох был. Полкоманды спермотологическое отравление получили, быстро переросшее в травматические повреждения. Ух и сильна она в драке - потрогав подбородок, вспомнил Лайцбрингер.
– и как ты ее тогда разделал, не пойму.
– И вот же стервозная баба, специально же провоцировала.
– Ну, думаю, что с этой проблем такого рода не будет.
– Дурак думкой богатеет.
– Будет по кораблю в скафе ходить... в боевом, - добавил я, вспомнив скаф "валькирии".
– Ну, это будет твоя проблема, причем, как я подозреваю, не самая тяжелая.
– Интересно, какая же, по твоему мнению, будет тяжелой проблемой? С Урчуном?
– Да нет, с Урчуном, скорее всего, как раз проблем не будет. Если он узнает, что "это" - твоя истри, то как раз удастся избежать первой проблемы. Он за истри своего рарта быстро всем оторвет все торчащее. Но вот другая проблема - она намного посерьезней, и мне прямо не терпится посмотреть, как ты будешь выкручиваться.
– И что это за проблема такая?
– О-о. А вот этого я тебе не скажу, а то мне будет неинтересно.
– Бука ты, Лайц! Без тебя обойдусь, ты мне вот что расскажи, ты про троллей много знаешь? А то как-то не могу определиться в некоторых вопросах, и не хочется случайно обидеть Урчана.
– Ну, с троллями наша раса дружна, так что про них я тебе могу много рассказать. Тролли - это, так сказать, основные наши союзники. Если говорить про культуру троллей, то это культура жесточайшего аскетизма и культа силы. Физическая сила и презрение к слабости, возникшие как ответ на суровые условия родной планеты Рамгатру, стали высшими ценностями расы троллей, а сила и военное искусство - традиционными положительными чертами. Культура тела, верность традиции и аскетизм во всем - вот основные принципы образа жизни троллей, которые не изменяются уже тысячелетия.
Тролли не имеют привычки к разнообразным увеселениям и развлечениям, считая их глупостью и безумием. Все, что связано с красотой и удовольствием, считается слабостью и уделом плохо воспитанных индивидов. В их родном языке до сих пор не существует понятий "красота", "удобство", "удовольствие". С предметами роскоши и удовольствиями связаны лишь отрицательные термины. Красивые предметы быта или ландшафта, роскошь, вкусная пища, комфортные условия существования, удобная одежда - все это неприемлемо для образованных и уважаемых троллей.
Еще более отвратительны для них развлечения, связанные с нанесением ущерба организму - алкоголь, наркотики и даже пирсинг. Физическое здоровье в культуре троллей поднято на очень высокую ступень. Это, однако, не относится к боевым искусствам, очень популярным у троллей, потому что как никакое другое занятие они соответствует их идеалам силы и храбрости.
В культуре троллей практически отсутствует восприятие мира через систему эстетических символов - представление о художественной культуре. За тысячелетия своего существования эта раса так и не выработала ничего, что хотя бы отдаленно напоминало искусство. Такие качества, как сострадание, скромность и гуманизм также не свойственны им. Вообще эти понятия так никогда и не стали сколь-нибудь важными чертами нравственности троллей. Слабые и немощные были в презрении, на заре истории существовала даже практика умерщвления стариков и инвалидов.