снарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада
Шрифт:
Внутри сено, обычное сено – в таком пересылают рождественские свечи, елочные игрушки, мыло ручной работы, ненужные подарки.
Сено было сбито в плотный колтун, разворошить его получилось с трудом.
Внутри, словно в гнезде, лежала выцветшая бейсболка с надписью «Куба».
Солнечная система имеет форму круассана.
Лаврентий Мартелл.
«Угар муниципий».
Глава 3
Пльзенский влчак
Утренние собаки напились, отступили от кромки и замерли, как деревянные между камней. Я вошел в море. Вода холодная, но у берега всегда так. И камни. Каждый понедельник я расчищал дорожку через сланцевый бурелом, чтобы не покалечить ноги, но камни каким-то образом появлялись снова, словно выползая из глубины, так что я бросил с ними бороться.
Блондинку зовут Катя, как ни странно, местная, двадцать пять лет, дура, конечно, но в меру, как я люблю.
Я опустился на живот и потихоньку пополз, распугивая бычков и крабов. Глубина наступила через двадцать метров, и я стал грести сильнее. Теплая вода. Прозрачная. Черное море люблю, вода в нем мягкая и плавучая. Я отгреб метров на двести, зацепился за пенопластовый поплавок. На дальних буйках отдыхали бакланы, они растопыривали крылья и сушили их на ветру, напоминая то ли птеродактилей, то ли монахов.
Солнце поднималось над горами. Если встретить рассвет в море, на секунду увидишь, как вода в толще вспыхивает золотыми проволоками.
Я обернулся на солнце и поймал зайца. В глазах заплясали лимонные корпускулы, на секунду я ослеп и потерялся, окунувшись в воду с головой.
На третий день я успокоился. Наверное, потому, что устал.
Вчера я думал о посылке до вечера. Вертел в руках бейсболку, перебирал логические цепочки, пытался понять. Выстраивались простые неубедительные схемы и схемы сложные, фантастические; и те, и другие не объясняли ничего, лишь умножая вопросы. Хотя по большому счету все вопросы сводились к одному. Почему я?
Почему кепку прислали именно мне? Я же ни при чем, не виновник, не свидетель, я лишь стоял рядом, да и то на изрядном отдалении, и все, что мог видеть, это лишь волны на поверхности. Мне тогда было плевать, да и сейчас мне плевать с глубочайшим равнодушием, судьба Дроси Ку меня волнует больше, с Хохо Тунчиком я чувствую солидарность. Тогда почему?
Ответа, разумеется, я не придумал, так и уснул. А проснувшись, с удовольствием отметил, что мне действительно все равно. На кепку, на того, кто мне эту кепку послал, на Чагинск и на все остальное, иногда я чувствую хорошее настроение с утра, на третий день было как раз такое.
Я поднялся с дивана и решил заварить пуэр: состояние было как раз для пуэра, умеренный оптимизм и твердая вера в себя. Выходные начались. Вчерашний день я потратил… непонятно на что и совершенно бездарно. Сегодня буду умнее.
Нагрел воду, забросил в банку чайную таблетку. Пуэр распустил крылья. Я зевнул, достал кепку из коробки и положил на подоконник. Я помнил эту кепку. Костя. На фотографии Костя в такой же. Возможно, что в этой самой. Эта кепка была на нем в день исчезновения. Ее нашел в лесу… чучельник… фамилию так и не мог вспомнить, в его машине было полно чучел птиц, мы тогда, помнится, неслабо обделались.
Чучельник. Стратегический персонаж провинциальных хорроров – сначала делает чучело из любимого хомячка, потом из любимой мамочки, потом не дала одноклассница и пришел ее черед, классика. Чучельник, одноглазая старуха, директор краеведческого музея, полуденный дед. Мажьте мажло, господа. Много мелких крапивных чиновников. Сатрапейро Передонов приближается сюда.
Смешно.
Телефон предлагал подборку нового.
«Дебилы в автосервисе».
«Принц Валиант: записки муравья-эмигранта».
«Трансгуманизм и трансгуманисты».
Посмотрел трансгуманистов. Ультрафиолетовые лампы – мощное средство борьбы с самоубийствами, чипирование – панацея от одиночества, НПВС – путь снижения мирового страдания. В этой идее что-то было, мне понравилось – диклофенак как меч Михаила, нимесулид как копье Георгия, ибупрофен пресечет торжествующую поступь хаоса. Я взял трансгуманистов на заметку. Чипироваться, поставить ортофен, жить безмятежно…
Безмятежно не получалось.
Кепка.
На внутренней стороне несколько бурых пятен. Кровь. Предположительно убийцы. Кажется, Федор говорил, что тогда выделили ДНК, во всяком случае собирались. И что это нам дает?
Ничего.
Лично мне это не дает ничего. Потому что лично мне насрать. Пуэр заварился. Хороший, торфяной, с выраженным дымком. Я не удержался, достал из шкафа бутылку «Лафройга», капнул в банку для усиления землистости.
Пуэр зашел как надо. Я лежал на диване, прислушиваясь к ощущениям. Дай, фройг, на счастье лапу мне; хорошо, я спустился во двор отеля и уделил пятнадцать минут интенсивному воркауту: подтягивался, делал выход силой и подъем переворотом, затем отправился поплавать.
Я плавал час, а когда выбрался на берег, собаки уже разбрелись, из этих собак получились бы паршивые, жалкие чучела… завтрак. Я наплавал изрядный аппетит, слегка замерз и энергичным бегом направился в отель.
В столовой сидели кое-какие отдыхающие, ели оладьи и рисовую кашу. Блондинка Катя продолжала настойчиво реабилитироваться в моих глазах – разместила за столиком возле розовых кустов, подала двойную порцию кизилового варенья и свежие сырники, а кофе принесла из машины, а не из кофеварки. Я оценил. После завтрака позвоню в агентство, занимающееся сафари, закажу тропу к источникам на двух человек плюс три ночи в эко-коттеджах «Плеяды», в них прозрачный потолок, спишь под звездами.
Я отхлебнул кофе и взялся за сырники.
С сырниками дело обстояло неплохо. Прожарка нужной глубины, не пересушенные, сочные, с заметными нотками ванили и ощутимой пряностью корицы. Творог правильный, крупяной, с требуемым балансом кислоты. Корочка слегка хрустящая, толстая и аппетитная.
Варенье этого года, концентрированное, но не вязкое, натуральный аромат ягод ощущается плотно. Сами ягоды не вываренные, консистенция упругая, косточки не удалили, что придает сиропу легкий ореховый оттенок. Все-таки сочетание идеальное – жареный творог и терпкий кизил. Но рецепт можно улучшить, достаточно взять зерновой творог в сливках и немного сулугуни, это структурирует массу и одновременно придаст ей нежности и остроты. А кизиловое варенье подавать не отдельно, а добавить прямо в сковородку перед готовностью. Едва сахар начнет карамелизоваться, пропитать сиропом корочку сырников, что позволит создать гармонию.