Снайпер. Дара
Шрифт:
Так может радоваться котенок первой пойманной в жизни мышке… Некоторое время Дару «кувыркали» по всей полянке, как горячий пельмень в сметане, сбивая на землю каждый раз при попытке подняться и дать отпор этому гуттаперчевому вихрю. Но все старания применить полученный ранее опыт «цивилизованного» выяснения отношений при помощи конечностей заканчивались кувырканием по траве, да сомкнувшимися на ухе, шее или запястье острейшими зубами (впрочем, не больно, скорее насмешливо), или шершавым языком, прошедшимся по носу, шее или щекам.
А потом Дара поняла, как ей двигаться, не нарушая музыки сфер. И тень пролетела мимо,
Совершенно бесшумно, но от этого не менее весело, они опять покатились по траве, но теперь «вела» уже девушка, не давая вырваться из своих объятий очень гибкому, кажется состоящему из водяных струй, переливающихся под мягкой пушистой шкуркой, небольшому телу. Партнер был чрезвычайно силен, он легко бы вырвался, если б его кто-то отпустил — далеко не всё и не всегда решает сила. Завязываясь невообразимыми узлами, они почти выкатились с полянки, когда Дара обхватив руками буквально «протекающее сквозь пальцы» тело «в замок», прижалась, даванув изо всех сил. Под руками пискнуло, и соперник утроил усилия, но не тут-то было — охватив еще и ногами, Дара представила, что она удав, медленно сжимающий свои кольца…
Через некоторое время попытки разорвать захват прекратились, и в ямку под затылком слегка кольнуло. Так — с намеком. Пришлось «удаву» быстренько разжимать свои кольца и шустро отодвигаться в сторону. Впрочем «тень» тоже не стремилась возобновить тесный контакт а, отползя на пару шагов, свернулась в мохнатый клубок и теперь только шумно дышала. И что теперь делать?
— Дар-а, говорили же мне-е, что нельзя с адамитами в клинч входи-и-ить! Чтоб я больше старших не послушалась… — казалось, что говорящий, одновременно с произнесением фраз, еще и протяжно зевает, чуть не вывихивая себе челюсти.
Впрочем, почему казалось? Вполне приличные клыки отчетливо блестели в лучах Спутника.
— Ёжка? — неуверенно спросила девушка, — а где Мишутка?
— Мишутка на посту — последний зачет сдает. Мы тебя и вчера видели, как ты возле озера звала, но сама пома-аеш-ш, — зубы опять отчетливо лязгнули, смыкаясь. — А ты оказывается настоящее чудовище-е.
Вопреки собственным словам, Ёжка уже успела обнять Дару всеми четырьмя руками и теперь усиленно прятала мордочку на груди, щекоча подбородок жесткими «усиками» над бровями. Девушка в долгу не оставалась и вовсю гладила млеющую девчушку по шерстке на спине и чесала за ушком. От чего разговор стал несколько невнятным.
— Такая маленькая… уфф, ага и так тоже приятно… почти с меня, а не скажешь, что такая сильная — чуть ведь не задавила! — выкрикнула Ежка «шепотом», а потом, будто испугавшись, прикрыла ушки лапками и начала тихо урчать в такт поглаживанию.
— Погоди, Ёжка. Это ты ведь сильная. Ну, во всяком случае, намного сильнее меня! И быстрая… Наверно просто пока не выносливая? Ну, пока маленькая… — на груди смешливо фыркнули, и шершавый язык лизнул за ухом, породив в груди теплое чувство. Ежка перевернулась на спину, закинув верхние лапы за голову:
— Я сильная-быстрая-выносливая… А еще самоуверенная и глупая! — самокритично заметила она, почесав нос. — Я ведь снайпер! Только одна из нескольких тысяч из нашей расы даже теоретически может им стать, а действительно становящихся — и того меньше! — Ёжка заглянула в лицо, забавно сложив ушки «домиком». — Ты не понимаешь… — девчушка почесала носик и, чихнув, ткнула Дару пальчиком в бицепс. — Вот у тебя тут два типа мышечных волокон. Одни отвечают за силу и скорость, они сокращаются и передвигают тяжести. А другие позволяют зафиксировать эту тяжесть в одном положении и держать так долгое время. У тебя таких волокон поровну, а у нас… по разному в общем, но динамических намного больше. На силу или выносливость это влияет положительно, а вот найти способного, например, просто пролежать сутки на одном месте, не двигаясь, или постоянно держать направленную в цель винтовку — практически невозможно. Вот! А я подумала, что раз я это могу, то и с тобой справлюсь.
Ёжка шмыгнула носом и опять уткнулась лицом в грудь, но быстро успокоилась и снова заурчала, под всё более уверенными почесываниями.
— А ты теперь по-другому пахнешь! — заявила егоза, поворачиваясь другим, еще не почесанным боком.
Теперь настал Дарин черед полыхать ушами. После перехода они конечно постирались, и баньку походную справили, да и озеро уже было, и душ приняла, но как видно для чуткого носа все принятые меры оказались явно недостаточными.
— Вот ведь удивительно, — продолжила Ёжка, совсем по-собачьи суя свой любопытный нос в самые интересные на её взгляд места. — Вроде все та же ты, что была недавно, но вместо той затравленной девчонки — вожак стаи.
Ёжка опять прислонилась ухом к груди, чтобы через миг снова изменить положение:
— А скоро наверно молочком пахнуть будешь? — выдохнули в ухо горячие губы. — Наверно, уже и присмотрела от кого?
Дара кисло улыбнулась, почесывая за ухом эту наглую непосредственность:
— Эх Ёжка, моему носу до твоего далеко… Но кажется, и ты тоже себе уже присмотрела, а?
— Мишутка хоро-оши-ий! — протянула окончательно смутившаяся собеседница, пряча мордочку в чужую подмышку и прикрывая хитро блеснувшие глаза.
Тихую паузу, во время которой девушки размышляли каждая о своем, прервали визоры. Дара присмотрелась к логотипу полученного сообщения и охнула:
— Извини, Ёжка, но надо прощаться — приказ.
— Да куда там спешить — вам до точки эвакуации ночь хорошим ходом… — заметила эта непосредственность, разом вогнав Дару в ступор — а они-то считали применяемые коды принципиально невскрываемыми… И главное — как? И Ёжка ведь «в чем мать родила», ничего похожего на коммуникатор у неё с собой нет. Впрочем, в такой шерстке можно то угодно спрятать. Но непросты эти мохнатики, и близость их к природе совсем не значит пренебрежения к техническим возможностям.
— Это тебе полночи, а я-то не одна. Тут бы за оставшееся время управиться.
— Ну, тогда давай прощаться, — сомкнувшиеся в кольцо лапы сжали ребра до хруста. Вот и кто тут не так давно слабенькой прикидывался? — Счастья тебе, сестра. Впрочем, думаю, ещё свидимся — наше время заканчивается, но время проститься к нас ещё будет.
— И тебе удачи! — но рядом уже никого нет, только озорные глаза сверкнули с сука стоящего на краю поляны дерева. И пропали.