Осени поздней походка лисья,Час тишины и грез.Каплями солнца кажутся листья,Падающие с берез.Помню, как мне их держать удавалосьНе в ладонях – в судьбе.А когда до зимы чуть-чуть оставалось,Я, как письма, их слал тебе.А теперь я снова брожу по роще —И ни звука в ответ.Дрожь одиночества чище, проще,Чем этот осенний свет.Мы все чураемся временамиНежности
горькой, звезд.Но над бездной, которая между нами, —Осени желтый мост.
«Ничего терпеливей нет зимних ночей…»
Ничего терпеливей нет зимних ночей,Разве лишь ночные стихи.Снег великий идет, только он ничей,И его молитвы тихи.Солнце восходит, а дом одинок,И становится сердце горой —Нежной, снежной, порой сбивающей с ногИ дарящей цветы порой.А про вьюгу великую я говорюПотому, что люблю ее.И опять Всевышнего благодарюЗа морозное счастье мое.
«Новогодняя ночь, а дождь идет проливной…»
Новогодняя ночь, а дождь идет проливной,И угадай с трех раз, что творится сейчас со мной?Впрочем, даже не так: угадай, что творится с нами —Временами добрыми и злющими временами?Дождик-то ладно: можно спрятаться за дверьми —Страшнее, что люди быть перестали людьми.
Гостиница в Ленинграде
Белой ночи дыра, черных дел неуют,И бутылка вина – за прощенье награда.Нет же, нет, это не петербургский приют,А гостиница нынешнего Ленинграда.Не захлопнута дверь, не раскрыта тетрадь,И поэты молчат, обозлясь и отчаясь…Петербург, я нагрянул к тебе умирать.Ленинград, я живым от тебя возвращаюсь.
«Вот первый снег! Я восхищенным взором…»
Вот первый снег! Я восхищенным взоромГляжу на двор, который обнесенСкрипучим и сверкающим узором,Похожим на волшебный детский сон.Вот первый снег! Он все переиначит,Вернет друзей веселых и подруг.Но снег дрожит и, как ребенок, плачетИ смотрит недоверчиво вокруг.Наутро он умрет, и станет жутко:Придет еще пора зиме кружить,Но первый снег – он словно Божья шутка,Способная навек заворожить.И жалко мне полет его кромешный,Тишайший и беспомощный полет.И этой хрупкой красотою нежнойЯ буду жить всю зиму напролет.
Цветы
Можно фиалковый мед от мигрени пить,Можно спасаться календулой от простуд.Но есть цветы, которых нельзя забыть,И тем ближе они, чем дальше они растут.Улыбаясь солнцу и умываясь росой,Они делают этот мир чище, чем чья-то кровать.Но любой влюбленный и даже любой босойРади праздного счастья готов их сорвать.Брошенная женщина, прижимая их нежно к груди,Рассказывает им сказки, как будто кудель прядет.А они отвечают ей грустно: «Ты только жди —И любовь – не такая еще! – придет».Каплями крови на кладбище на руках вдовыОни рассыпаны, но не дают тужить:Смерть постылая – что же, пришла, увы,Но жизнь продолжается, и, стало быть, надо жить.Грош бы цена им, когда бы цвели в аду,Но, видно, они лишь и держат грешную твердь.Роза ль, шиповник ли – все они в райском садуЖизни, в конце которой следует смерть.
Облака
Как не любить облака,Плывущие издалека,Чтобы в своих узорахЗапечатлеть века!Созданные тишиной,Они плывут надо мной —И согревается сердцеХолодной жизни земной.Добрый умрет и злой,Все порастет золой,А они все будут кружитьсяНад моей родимой землей.Они, как всегда, в тени,Но спрашивают они:Будут ли в жизни напраснойИ темной ясные дни?А облака спешатКуда-то и нас смешат,Но облака свободны —Ты лишь к земле прижат.И нам не столько жена,Свобода больше нужна.Она куда сокровенней —Забывчива и нежна.Летят, летят облака,Их строфика так легка,Что рифмы твои способныЗабыть тебя, дурака.Ладно, жизнь моя нелегка,Но спасут меня облака.И не сможет уже поднятьсяНа Отчизну врагов рука.Что бы ни случилось со мной,Будет все хорошо со страной.И останется Родина вечной,Вечно солнечной, не ночной.
«Мне ничего не надо. А цветы…»
Мне ничего не надо. А цветыПусть плачут себе желтыми слезами —На то и осень, чтобы возвращатьИзмены, и предательства, и верность.А уж любовь пусть так себе уходит —Могла бы лучше и не приходить.Мне ничего не надо. И тебяНе надо тоже. Ты ведь тоже мудройУспела стать – не к славе и музыкеТы тянешься теперь, а лишь к могиле,В которой нету высохших чернил,Чтоб описать, как ты меня любила.Мне ничего не надо. Снова осень.И снова кучевые облака,И на вершине гор цветет цветок,Который не сорвать и не продать,Как тот бокал с водою невозможной,Которую, коль выпьешь, не умрешь.Мне ничего не надо. Ни виныПред Родиной, ни времени, в которомЯ оказался полным дураком.Одно я знаю точно: без меня,Наверно, будет Родина, но я —Я без нее, без Родины, не буду.Мне ничего не надо. Время мнеДавно уж надоело, как и платьеУбогой вечности. И позадиОстались горемычные дорогиЛюбви и страсти – только красота,Живущая когда-то в них, осталась.