«Снег», укротивший «Тайфун»
Шрифт:
— топлива — 7500 тонн,
— прочих грузов — 4000 тонн…»
Как видит читатель, «перепалкой» тут и не пахло. Соревноваться в освещении событий с Георгием Константиновичем и другими свидетелями автор не будет и отсылает к многочисленным источникам, в том числе и книге Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления».
Следует заметить, что в разгар конфликта, 1 августа 1939 года была учреждена высшая награда СССР — Золотая Звезда Героя Советского Союза. Звание это существовало с 1934 года, но знаков отличия
Заключительные сражения частей РККА с японскими войсками произошли в конце августа и завершились полным разгром 6-й императорской армии. Провокациям японцев на территории МНР был положен конец путем подписания перемирия между СССР и Японией. Подписано оно было обеими сторонами 15 сентября 1939 года.
Победа на реке Халхин-Гол сыграла решающую роль в отрезвлении воинствующих самураев и, надо признаться, положила начало росту полководческой карьеры Г. К. Жукова.
Даже в декабре 1941 года, когда Гитлер, проигрывая «Тайфун», яростно просил и требовал от Японии напасть на СССР, японские вооруженные силы и их Квантунская армия не решились на этот шаг. Но кроме Хасана и Халхин-Гола на немцев и японцев обрушились последствия легендарной, глубоко засекреченной операции «Снег», проведенной нашими органами госбезопасности с участием в первую очередь сотрудников внешней разведки.
Об этой операции будет сказано несколько ниже.
Глава 8
Отряд № 731
Как известно, еще задолго до начала Второй мировой войны японцы, вынашивая планы нападения на Советский Союз, пополняли Квантунскую армию личным составом и укрепляли ее различными системами новейшего вооружения. Квантунцы не побрезговали в случае необходимости применить против китайцев и россиян химическое и даже запрещенное к тому времени бактериологическое (биологическое) оружие.
Самураи подходили к решению подобной проблемы по-иезуитски — кому дозволена цель, тому дозволены и средства. Для них это было правое дело. Но в борьбе за «правое дело» иногда проигрывает дело, а иногда — правота.
Речь в этой главе пойдет о сугубо засекреченном объекте японской военщины — отряде № 731. Это была своеобразная психологически-испытательная и производственно-бактериологическая лаборатория. Применение нового чудо-оружия, как считали посланцы Страны восходящего солнца, должно существенно помочь им в одолении северного противника — СССР не огнем снарядов и бомб, а страшной по последствиям для здоровья заразой.
Специальный отряд особого назначения японских вооруженных сил занимался исследованием в области биологического оружия с целью подготовки к ведению бактериологической войны. Сотрудниками отряда проводились опыты на живых людях с целью установления количества времени, которое человек может прожить под воздействием разных факторов:
— поражение кожных покровов кипятком;
— высушивание (мумификация) тела в специальных камерах;
— лишение воды;
— лишение пищи;
— обморожение всего тела или отдельных его участков,
— лишение сна до потери сознания;
— поражение электротоком;
— вивисекция или живосечение на живом человеке без анестезии с целью изучения функций организма, воздействия на него различных веществ, методов лечения;
— заражение инфекционными болезнями, и т. д.
Аналогичной
Основная база этого подразделения находилась в 10 километрах южнее Синьцзина в небольшом населенном пункте Мэнцзятунь. Штат его сотрудников был намного меньше отряда № 731 и насчитывал около 800 человек. Кроме этих отрядов было еще два филиала — № 162 и 643.
Но все по порядку.
Идея создания отряда восходит к 1932 году. Сначала лаборатория, а потом отряд № 731 разместили в 1936 году вблизи деревни Пинфан к юго-востоку от Харбина. Чтобы подготовить площадку для секретного комплекса, были сожжены более 300 китайских крестьянских домов. На тот период эта территория принадлежала марионеточному государству Маньчжоу-Го. Для отряда было построено около полутора сотен зданий на пространстве 6 кв. км. Легендировалась стройка под размещение Главного управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии.
Руководил отрядом генерал-лейтенант медицинской службы Сиро Исси.
Для соблюдения режимных мер создавалась полная автономность жизнеобеспечения объекта. Внутри высокого и глухого забора находились две электростанции, артезианские скважины, аэродром, истребительная авиация ПВО, приготовленная к уничтожению воздушных летательных аппаратов, даже японских, пролетающих над территорией отряда, а также отдельная железнодорожная ветка.
Набирали в отряд выпускников престижных японских университетов, ученых и военных специалистов. Много было выпускников медицинских вузов.
На заседании правительства, когда обсуждался вопрос о месте дислокации отряда, все — и политики, и военные — чуть ли не в один голос заявили: его надо вынести за пределы Японии. Предлагали отряд разместить ориентировочно в Китае.
Во-первых, в метрополии сложно соблюсти режим секретности.
Во-вторых, утечка материала грозила смертью китайцам, а не японцам.
В-третьих, под рукой было полно объектов для испытания, так называемых «бревен» (местных граждан: китайских, корейских, американских, австралийских, советских военнопленных, российских белоэмигрантов, проживавших в Харбине, и даже захваченных местных крестьян в округе. Нередко «бревнами» становились целые семьи с малолетними детьми).
Пригнанных «испытываемых кроликов» или «бревен» хорошо откармливали в ходе трехразового питания, — чистота эксперимента превыше всего! «Бревно» в отряде — это уже был не человек, а препарат или объект изучения.
В одном из заявлений сотрудник отряда Тошими Мизобучи, захваченный советской военной контрразведкой после поражения Квантунской армии, признался:
— Мы считали, что «бревна» — не люди, что они даже ниже скотов. Впрочем, среди работавших в отряде ученых и исследователей не было никого, кто хоть сколько-нибудь сочувствовал «бревнам». Все — и военнослужащие, и вольнонаемные отряда — считали, что истребление «бревен» — дело совершенно естественное… «Бревна» уже мертвые сами по себе. Теперь они умирали второй раз, и мы лишь исполняли смертный приговор.