Снегопад на курорте
Шрифт:
Помимо вращающегося ресторана здесь располагались многочисленные роскошные магазины и бары. Широкая открытая веранда предназначалась для летнего отдыха посетителей, которым нравилось, сидя на солнце, выпить по бокалу вина. Сейчас пустынная веранда была покрыта девственно-белым снежным ковром.
Выйдя из машины, Кэролайн обратила внимание на то, что небо начало затягиваться низкими тучами.
Вращающийся ресторан был полон, но метрдотель, обратившийся к Мэтью по имени, провел их к зарезервированному столику у окна.
– Сухой
Удивившись, что он выбрал именно этот коктейль, Кэролайн уже хотела отказаться, но передумала. Вдруг это ловушка?
Она невозмутимо ответила:
– С удовольствием.
Очевидно уловив ее легкое замешательство, он поднял темную бровь.
– Может быть, вы предпочитаете что-то другое? Я знал одну женщину, которая терпеть не могла вермут.
– Нет-нет, я люблю его, – покривив душой, заявила Кэролайн.
Тут же принесли напитки. Стараясь не показывать своего отвращения, Кэролайн потягивала коктейль, пока они внимательно изучали меню и делали заказ.
Кэролайн одолевали тревожные мысли. Было что-то многозначительное в тоне Мэтью, когда он сказал: «Я знал одну женщину, которая терпеть не могла вермут». Кэролайн стало не по себе. Она напряженно, словно в нервной шахматной партии, ждала его следующего хода.
Но пока они наслаждались изысканной кухней, Мэтью вел легкий и непринужденный разговор. Словно почувствовав, как встревожена его спутница, он со знанием дела рассуждал о местной природе и капризах погоды.
– Погода здесь отличается от той, что наблюдается дальше к востоку… – Оборвав фразу, он вдруг спросил: – Вам это не скучно?
Она помотала головой. С удовольствием слушая его красивый голос и вглядываясь в худощавое волевое лицо, она была готова сидеть так целую вечность.
– Почему именно здесь?
– Потому что здесь близко озеро. Иногда неожиданно налетают снежные бури, и люди оказываются запертыми в своих домах. Жизнь вокруг замирает.
Кэролайн похолодела. О такой буре она знала не понаслышке. Однажды такая буря перевернула всю ее жизнь.
В этот момент им принесли кофе, и, воспользовавшись тем, что разговор был прерван, Кэролайн поспешила уйти от столь волнующей ее темы:
– Вы всегда жили в Нью-Йорке?
– Мой отец был дипломатом, и в детстве я объездил с ним весь мир. Родился в Вашингтоне, образование получил в Оксфорде и жил какое-то время в Париже. А когда вернулся в Штаты, то полюбил этот район. Я часто приезжаю сюда. Несколько раз я привозил сюда свою невесту, – небрежно добавил он. – Чаще – зимой. Сара – великолепная лыжница.
Он говорил так, как будто Сара и теперь многое для него значила.
Рука Кэролайн с чашкой замерла на полпути ко рту. Она работала у Мэтью уже месяц, но имя Сары было произнесено впервые.
Его золотисто-зеленые глаза сверкнули.
– Чему вы так удивились?
– Я не знала, что вы помолвлены.
– Во время нашей с вами первой беседы, как я понимаю, вы полагали, что я был женат.
– Да, я… я думаю, миссис Эймсбери заронила эту мысль в мою голову, когда сказала, что вы то ли вдовец, то ли разведены…
– Как я вам уже сказал тогда – ни то, ни другое. И между прочим, не помолвлен…
У Кэролайн отлегло от сердца. Она знала, что, даже стремясь всей душой быть рядом с Кетлин, она не смогла бы работать у Мэтью, если бы он был женат на другой женщине.
– Я собирался жениться. Но моя невеста – или, вернее сказать, бывшая невеста – передумала за несколько недель до свадьбы.
Кэролайн не могла в это поверить. Ей хотелось спросить почему, но она закусила губу.
Устремив взгляд на ее лицо, Мэтью ответил на невысказанный вопрос:
– Возможно, одной из причин было то, что я собирался удочерить Кетлин после женитьбы. Может быть, в решающий момент Сара почувствовала, что не сможет стать матерью для чужого ребенка.
Нет-нет. Такого, безусловно, не могло быть!— пронеслось в голове у Кэролайн.
– Похоже, что вы в это не верите, – колко сказал он. – Но не забывайте, что не все обожают детей так, как вы.
Кэролайн, невыносимо страдая, промолчала, а он продолжал:
– Конечно, бабушка Кетлин очень любила девочку… Даже слишком… – Мэтью нахмурился. – Она просто боготворила своего сына, и после его смерти Кетлин была единственным, что у нее осталось. Она слишком баловала ребенка. Даже после первого сердечного приступа, когда врачи предупредили ее о том, что ей надо себя беречь, она отказалась взять ребенку няню и старалась все делать сама.
– Наверное, Кетлин очень тоскует по ней, – севшим голосом проговорила Кэролайн.
– Маленькие дети, слава Богу, быстро оправляются от горя. А Кетлин по натуре жизнерадостная и независимая девочка. Хотя на ее долю выпало уже более чем достаточно потрясений. – Он допил кофе и продолжил: – Когда я спросил вас, какие, по вашему мнению, самые важные вещи в жизни ребенка, вы ответили: «Безопасность и привязанность». Я полностью согласен с вами, и теперь, чего бы это ни стоило, – его лицо было мрачным, – я обеспечу девочке стабильность, в которой она так нуждается…
– Еще кофе, мадам, сэр? – спросил предупредительный официант.
– Нет, спасибо, – ответила Кэролайн.
Мэтью взглянул на часы.
– Счет, пожалуйста. – Он повернулся к Кэролайн. – Нам надо двигаться, а то не успеем осмотреть другие достопримечательности до наступления темноты.
Засидевшись за едой и заговорившись, они не заметили, что ресторан постепенно опустел. И к тому времени, как Мэтью расплатился, они оказались в числе последних покидавших его посетителей.
Когда они вышли из залитого светом комплекса, на улице было пасмурно. Поднялся ветер, и, пока они шли к машине, колючий снег обжигал лицо.