Снегурка быстрой заморозки. Коктейль из развесистой клюквы
Шрифт:
Некоторое время я тупо сидела, таращась на марку и улыбаясь, как коренная булабонжка на рисунке. Ирка с Моржиком никогда не коллекционировали марки, и как к ним могла попасть такая филателистическая редкость, я не могла даже придумать. Таким образом, легендарная Булабонга была весьма ценным и явно чужим добром, то есть идеально соответствовала условиям задачи, которую поставил передо мной Писклявый!
А почему такая дорогая вещь оказалась в мусорной корзинке под столом? Этот вопрос я разрешила легко: да по той же самой причине, по какой пачки денег прячут в банках с крупой, фамильные драгоценности зашивают в стулья, а чугунки с
Продолжая широко улыбаться, я сунула пакетик с драгоценной маркой в задний карман своих джинсов, а сами джинсы сняла, аккуратно свернула, положила на кожаный диван и придавила собственной гудящей головой. Я жутко устала и перенервничала, так что совершенно не нуждалась в более комфортном лежбище, чем крутобокий библиотечный диван. В свою обычную комнату для гостей переселюсь завтра, а пока останусь здесь. Даже в кухню спускаться не стану, у меня тут сникерс есть…
Уснула я удивительно быстро, не успела даже шоколадку дожевать, и приснилось мне бескрайнее поле экзотических лазоревых цветов. В чашечке каждого цветка сидела, улыбаясь, щекастая чернокожая Дюймовочка, и в горячем африканском воздухе плыл незабываемый голос Аллы Борисовны Пугачевой, вдохновенно распевающей: «Миллион, миллион, миллион синих роз!»
Вторник
Удивительное дело, утром я не проспала, встала как раз вовремя, чтобы успеть в телекомкомовские рудники аккурат к восьми часам. Правда, я не заморачивалась подбором делового костюма, влезла в те же джинсы, только вчерашнюю майку, художественно испачканную пылью и паутиной, сменила на чистую. Боевую раскраску не наносила, прическу соорудила своеобычную, в стиле минимализма – «конский хвост». Завтракать не стала, походя выпила чашку кофе, подхватила сумку, с вечера брошенную в углу прихожей, насыпала отчаянно зевающему Томке полную миску собачьего корма, крепко закрыла дверь и калитку и порысила через поля.
Без пяти восемь я уже была на трудовом посту – видели бы меня коллеги-телевизионщики, вот бы удивились! С самым деловитым видом я восседала за большим столом, заваленным пачками рекламно-агитационной продукции, слюнила пальцы, как старорежимный кассир, и отсчитывала стопочки по пятьдесят листовок в каждой. Это высокоинтеллектуальное занятие поглотило без малого два моих рабочих часа, после чего я почувствовала необходимость небольшого творческого перерыва и решила устроить себе кофе-брейк.
Я взяла кошелек и пошла доить кофейный автомат, отличающийся злокозненным нравом и скаредностью: вредная машинка без возражений принимает плату за горячий напиток «в расчет», а вот сдачу норовит зажать. В таком случае нужно безжалостно стучать по поилке кулаком, целясь в болевую точку над щелочкой копилки.
На этот раз я получила свой двойной эспрессо без эксцессов, бить автомат не пришлось. Зато неожиданный удар получила я сама! Выдернула из цепких лапок механизма пластиковый стаканчик с горячим напитком, вдохнула бодрящий аромат черного кофе – и тут мне словно кирпич на голову уронили! Вдруг я вспомнила ту чашечку кофе, которую проглотила утром, пробегая через кухню, и с большим опозданием до меня дошло, что я не знаю, откуда она взялась на столе!
Белая фарфоровая чашечка с розочкой (не синей, а красненькой) стояла себе на комплектном блюдечке, рядом салфеточка бумажная лежала – в тон рисунку на чашке, розовенькая с тиснением, на салфеточке серебряная ложечка, рядом мельхиоровая сахарница и малина на блюдечке. Изысканная такая сервировка, прямо скажем, не в моем стиле, хотя кофе был именно такой, как я люблю. Выпила я его с удовольствием, только как варила – хоть убей, не помню! Закономерно возникает вопрос: какой заботливый невидимка, как в сказке, приготовил и подал мне утренний кофе? А если отбросить мистику с фантастикой и реалистично предположить, что я обслужила себя сама, то появляется другой вопрос: такие провалы в памяти – это еще склероз или уже маразм?
Терзаясь сильнейшими сомнениями в крепости своего душевного здоровья, я вернулась в кабинет и получила новое ответственное задание. В предвкушении грядущей ответственной презентации весь рекламный отдел стоял на ушах, и меня тоже заставили принять аналогичную позицию. Мне вручили свиток длиной в сорок локтей – список предприятий, руководителей которых следовало пригласить на презентацию, – и велели всех обзвонить.
Граждане и особенно гражданки, снимавшие трубку на другом конце линии, отчего-то принимали мое желание узнать ФИО Первого Руководящего Лица с нескрываемым подозрением. Мне приходилось долго и многословно объяснять, с какой целью я пытаюсь получить эту стратегически важную информацию. Где-то после первого десятка звонков я выработала универсальную схему разговора. Дождавшись, пока мне кто-нибудь ответит, я усталой скороговоркой выдавала следующий текст:
– Здравствуйте, «ТелекомКом» беспокоит. Мы проводим презентацию с фуршетом и подарками. Подскажите, на чье имя выписать официальное приглашение?
После этого мне с готовностью диктовали имена и фамилии списком, а также весьма заинтересованно спрашивали, каковы будут подарки и меню фуршета. А один генеральный директор, самолично снявший трубку, очень трогательно просил обязательно сделать на адресованном ему конверте с именным приглашением приписку крупными буквами: «Лично в руки!!!» Особенно настаивал он на трех восклицательных знаках. Я подумала, что бессовестные подчиненные, наверное, нагло воруют у бедного начальника пригласительные билеты, лишая шефа законной возможности припасть к фуршету.
Пока я будировала общественность телефонными звонками, мой собственный мобильник молчал как убитый, так что я даже забыла, что со вчерашнего вечера не разговаривала с Писклей и еще не сообщила ему радостную весть об обнаружении Голубой Булабонги. Вспомнила только в связи с марками, которые милая девушка Катя начала наклеивать на готовые к отправке конверты с приглашениями. К этому моменту версия о наличии у меня прогрессирующего маразма получила новое подтверждение: я начала набирать вместо шестизначных телефонных номеров шестизначные же почтовые индексы. Успешно, кстати, набирала! Записала еще кучу желающих нафуршетиться и оподариться.
Дождавшись обеденного перерыва, я ускользнула от новых коллег, убежала в тихий садочек за углом офисного здания и, прикрываясь плечом от недреманого ока наружной камеры слежения, позвонила по сотовому Пискле.
– Ой, привет! – В голосе бандита слышалась искренняя радость. – Как хорошо, что ты сама позвонила!
– Вообще-то, хорошо воспитанные девушки не звонят юношам сами, но для тебя я готова сделать исключение, – съязвила я. – А ты почему не звонишь, разве тебя уже не интересует твое добро?