Снежная Академия

Верх Лика

От последнего слова передернуло, снова пробуждая давние воспоминания.

— Зачем ты это делаешь? — искреннее недоумение без злости и ненависти.

Простой вопрос "зачем?". Всегда хотела узнать, чем руководствуются люди, делающие выводы на основании слухов.

Можно понять озлобленных подростков. У них в крови бушуют гормоны и прет максимализм, приправленный садизмом. Но ведь Пантин уже не подросток. Он явно перерос пустые эмоциональные всплески.

— Нравишься ты мне, — выдал блондинчик будто очевидную истину.

Руки

опустились вместе с челюстью. Глаз, кажется, задергался.

— Учти, шутка несмешная.

— Кто сказал, что я шучу? — Пантин оскорбленно фыркнул.

Всевышний, да что с ними такое?! Эти мужчины… хоть в лес беги!

— Пантин…

— Липова, успокойся, — перебил меня. — Я за тобой бегать не собираюсь. Ты мне нравишься, но я себя уважаю и как Васильев хвостом ходить не стану.

Я нахмурилась, хотя он едва ли разглядел мои эмоции.

— Мы с Лисом друзья.

— И как друг он угодил на Аляску? Послушай, ты либо слепая, либо претворяешься. Так не бывает. "Просто дружбы" не бывает. Мороз, в отличие от тебя, более прозорлив.

— Лиса наказали.

— За что? За посещение тебя в больничном крыле? — неприкрытая ирония вконец обезоружила.

— Мороз показал ему…

— Где его место? — снова перебил меня. — Так Лис не дурак, соображает получше некоторых, не видящих дальше собственного носа. Васильев прекрасно знает — с Морозом ему не тягаться, но и игнорировать себя он не может. И я его понимаю.

Спящее все это время раздражение просилось наружу.

— Да вы что, издеваетесь?! Половина Академии сохнет по одному, по другому и по тебе в том числе. Или что, ты обделен женским вниманием? Я сама видела виснущих на тебе девчонок. Так почему я? Чего вы во мне-то нашли?! Сисек выдающихся нет, задница на твердую чертверочку. Не уродка, да, но и неземной красоты у меня нет. Вот нет ее и все тут!

Пантин застыл возле дальней стены.

— Дура ты, Варя, — выдал он беззлобно.

Я уже приготовилась к едкому ответу, к яростным репликам и словесной дуэли. А он просто… просто…

— Дело же не в сиськах и заднице, хотя с этим у тебя полный порядок, — начал объяснять Пантин словно маленькому ребенку.
– В тебе есть то, что притягивает. Неуловимо. Это чувствуешь, читаешь во взгляде, в движениях, улыбке. Ты заряжаешь энергией… светлой, как солнышко, что ли. Рядом с тобой хочется находиться. Даже просто мимо пройти.

Пантин встал напротив, засунув руки в карманы брюк.

— Ты не видишь свои глаза, но в них отражается та самая жизнь, которой все отчаянно желают. Я не знаю, через что ты прошла и кому продала душу, чтобы сохранить сияние как в глазах ребенка… — он покачал головой. — Нет, ты точно не продавала душу. Таких как ты одна на миллион. И я не преувеличиваю. Закрой рот, — сказал мягко, — я еще не закончил. Я могу лишь мечтать встретить когда-нибудь свою любимую с таким желанием жить. Так вот, Липова, если ты превратишься в унылую, скучную, пустую куклу, клянусь, я тебя убью. Чтоб не мучилась.

— Я…

Слова застряли, разбежались тараканами в разные стороны, не желая складываться в связное предложение.

Он серьезно? Все… что сказал?

Не похоже на шутку или прикол… и даже не издевательство…

— Я… ты преувеличиваешь, — выдала более-менее внятно.

— Дура, — беззлобно вздохнул он и притянул меня к себе будто старший брат, которого у меня никогда не было, но ощущения именно такие.

Утыкаться носом в его плечо по меньшей мере странно. Мы вроде враги… или нет? Да какая теперь уже разница? Я не хочу с ним воевать. Ну, разве что иногда. Для поднятия боевого духа.

— А Морозу повезло, — усмехнулся Пантин.

— В чем?

— Пахнешь ты сладко, — он уткнулся носом в волосы и жадно вдохнул.

Хорошо, что здесь темно и он не видит моего раскрасневшегося лица. Нехитрый жест смутил не меньше, чем если бы это были страстные поцелуи.

Дверь врезалась в стену. В тишине звук показался громом небес.

— Как трогательно, — с притворным умилением протянула похитительница. — Сейчас расплачусь.

Пантин напрягся. Мне даже отпускать его не хотелось. Он — мой спасательный круг.

Предыдущая встреча с дамочкой проходила в полном безразличии с моей стороны, теперь же эмоции бьют через край. Особенно после неожиданного мешка по голове в виде откровений блондинчика.

— Ты, — указательный палец направился на Пантина, — сидишь здесь и не шумишь. Будешь мешать и я тебя убью.

Поежилась от ласкового тона, не сочетающегося со словами.

— А ты — со мной, — ее "добродушный оскал" не вызвал желания за ней последовать. — Хватит обжиматься, в конце концов! — раздраженно прикрикнула она, а я еще сильнее вцепилась в друга... врага... неважно!

— Я пойду с ней, — заявил Пантин.

— Како-ое благоро-одство, — протянул мелодичный голос, испорченный нотами сарказма. — Здесь командую я! Еще раз пикнешь невпопад и будешь сидеть со сломанной рукой.

— Да ну? Проверим? Как по мне, ты просто озлобленная сука.

Я не сильна в тактике ведения переговоров, но что-то мне подсказывает, направление выбрано в корне неверное.

— Ты что творишь? — зашипела на него.

— Импровизирую, — шепнул он, не сводя взгляд с перекосившегося от злости лица.

Плохая импровизация. Откровенно паршивая. Актерская игра никудышная, опять же. Оскара нам за нее не дадут.

— Щ-щенок, — выплюнула дамочка и кончики пальцев засверкали белыми искрами.

Пантин сделал шаг назад, утягивая меня за собой. Та самая озлобленная… женщина шагнула на нас. Мы — вбок, она за нами, и нет бы блондинчику помолчать, вместо этого он решил подсветить бензобак зажигалкой. Для надежности, да.

— Утю-тю, какая злая! — насмехался он, утягивая меня медленными шагами за собой. — Мужика давно не было? Ай-яй, ну как же так?