Снежная Дева
Шрифт:
— Хорошо, — кивнула девочка. — Оставь тут этот проектор, и я навещу тебя в доме Авареса. А сейчас нам пора.
Илана сделала на стене павильона ледяное зеркало и вызвала в нём изображение своей комнаты. Минуту спустя гости короля Айслинда снова были в его замке.
Как ни странно, они даже не опоздали к завтраку. Тем не менее король был явно чем-то встревожен, хоть и старался этого не показывать.
«Мы отсутствовали совсем недолго, — размышляла Илана. — Неужели это не осталось незамеченным. Впрочем, неудивительно, если за нами следят».
— Дорогая Изабелла, — сказал после завтрака король. — Чтобы устроить тебе встречу с сыном, я должен кое с кем переговорить, но тебя на эти
Гости не возражали.
— Мне действительно не мешает немного отдохнуть, — призналась Илане королева. — Я совершенно не выспалась. Как подумаю о том, что в Германаре творится, так сон вроде проходит, а потом снова наваливается… По-моему, ребята тоже зевают.
Она с улыбкой показала на Мартина, который отчаянно старался подавить очередной зевок, и Лилиану, клюющую носом над едва начатым десертом. Илану тоже клонило в сон.
«Ничего удивительного, — подумала она. — Спали мы сегодня мало, зато приключений для одной ночи было достаточно».
Закрывшись в своей комнате, Илана легла в постель и тут же отключилась. А когда открыла глаза, обнаружила, что проспала до глубокого вечера. Часы — контрабандный товар из Германара — висели как раз напротив кровати. Тонкая рубашка промокла от холодного пота и противно липла к телу. Илана знала, что проснулась от кошмара, но содержание сна ей не запомнилось. Мысли путались, во рту пересохло. Девочка потянулась к кувшину с водой, стоявшему на столике возле кровати, но тут же снова упала на подушки. Малейшее движение отзывалось болью во всём теле. Сцепив зубы, она всё же добралась до кувшина и напилась, проливая воду на кровать. Жажда утихла, но самочувствие не улучшилось. Собственная голова казалась Илане тяжёлой, как пудовая гиря.
«Да что это со мной? От чего я могла заболеть? Может, Айслинд нас чем-то отравил за завтраком?»
Эта мысль наполнила сердце девочки страхом — не столько за себя, сколько за друзей. Если ей так плохо, то каково им? Ведь люди слабее иланов и менее устойчивы ко всякого рода отраве.
Превозмогая слабость и боль, она встала с постели, но после нескольких шагов поняла, что до двери ей не дойти. Светлая комната поплыла перед глазами, стремительно погружаясь во тьму. Илане казалось, будто её засасывает в какую-то воронку. Она двигалась вниз по спирали, тщетно хватаясь за пустоту. Неужели это и есть смерть, переход из бытия в небытие?
— Это ненадолго, — сказал Снежный король, вышедший ей навстречу из сумрака и серебристых вихрей снежной пурги. На его синем плаще сияли звёзды. — Небытие — лишь краткая передышка. Смерть — это конец путешествия, но не пути. Любой путник должен отдохнуть перед тем, как вступить на новый путь. Есть то, что хуже смерти. Вечный сон без права на пробуждение. Не сон и не смерть… Пленные души, что томятся между бытием и небытием, ждут избавления.
— Ждут избавления, — словно эхо повторил юный принц, внимательно глядя на Илану своими сумеречно-синими глазами.
Только он протянул ей руку, как метель скрыла и его, и короля. Илана пыталась унять метель, но снежные вихри становились всё сильней и сильней. Они постепенно уплотнялись, приобретая очертания огромных белых птиц, которые метались низко над заснеженной равниной, вздымая крыльями сверкающую серебристую пыль. «Большие крылья снежной птицы мой ум метелью замели…» Илана тщетно пыталась вспомнить, откуда эти строки.
— Александр Блок… — грустно улыбнулась королева. — Я целыми днями читала «Снежную маску»…
Её лицо превратилось в белую античную маску, пугающую своей застывшей безмятежной улыбкой, и исчезло в сполохах метели. Или его заслонило крыло белой птицы? Она оглушила Илану своим пронзительным криком, а из синеватого сумрака выплыло другое знакомое лицо с такими яркими голубыми глазами, какие Илана видела лишь у двоих. Второй не заставил себя долго ждать, правда, девочка не могла его как следует разглядеть. Кажется, он был красив. Когда она начала всматриваться в его черты, они проступили чётче, но тут же изменились, и Илана увидела Таддеуша. Он улыбался, а взгляд его синих глаз был холоднее льда. Знакомые лица одно за другим выплывали из снежных сумерек и быстро исчезали. Некоторые ей что-то говорили, но пронзительные птичьи крики заглушали слова. Илана не любила, когда снежная равнина вдруг превращалась в комнату. Здесь она чувствовала себя хуже — голова вновь становилась тяжелой, а телом овладевали то слабость, то тупая, ноющая боль. Впрочем, каждое возвращение в комнату давалось всё легче и легче. Голова прояснялась, боль проходила. Плохо было только то, что знакомые лица теперь склонялись над ней всё реже и реже. Она больше не видела ни Изабеллу, ни Мартина, ни Лилиану, ни Томаса, ни Хай-Вера. Только Айслинда и Венду — пожилую молчаливую служанку, которая все эти дни ухаживала за ней.
— А где все мои? — спросила она короля, проснувшись однажды утром с почти ясной головой.
Он сидел возле её кровати и со стороны, наверное, казался заботливым отцом, который всю ночь провёл у постели больного ребёнка. Илана не была бы тронута, даже если бы узнала, что Айслинд и правда провёл ночь возле её постели. Она предпочла бы снова увидеть того короля, что являлся ей в бреду, ибо тот, не будучи реальным, был настоящим Снежным королём. И ещё ей очень хотелось увидеть своих друзей.
— Не волнуйся за них. С ними всё в порядке, но увидеть их ты сейчас не сможешь.
— Почему?
— Они вернулись в Германар.
— Что?! Как они могли уйти без меня? К тому же никто из них не умеет открывать врата!
— Разумеется, я им помог, но я не гнал их…
— Ложь! — Илана так резко села в постели, что у неё закружилась голова. Пришлось снова лечь. — Ты хотел избавиться от них и воспользовался моей болезнью…
— Я знаю, что ты мне не доверяешь, — устало произнёс Айслинд. — И всё же на этот раз тебе придётся поверить. Когда окрепнешь, никто не помешает тебе побывать в Германаре и встретиться со своими друзьями. Я не гнал их, но и не пытался удержать. Изабелла была вынуждена вернуться в Гаммель, Лилиана и Томас — её гвардейцы, и долг велит им следовать за ней…
— Опять ложь! Я знаю Изабеллу. Она никогда не заставит следовать за ней тех, кто этого не желает. А Мартин и Хай-Вер ей даже не служат. Мои друзья не могли бросить меня, особенно в таком состоянии.
— Мартин, Хай-Вер и все остальные ушли в надежде, что ты скоро к ним вернёшься, но они оставили тебя здесь одну, чтобы никак не повлиять на твоё решение. На твой выбор. Они ушли, как только поняли, что твоя жизнь вне опасности.
— Сколько я проболела? И что со мной было?
— Сильное переутомление. Сегодня восьмой день с тех пор, как ты слегла. Я уж думал, тебя вообще не удастся спасти. Линда, я же предупреждал, чтобы ты была осторожней с магией и не использовала свой дар бездумно. В последнее время ты пользовалась им слишком часто и без особой нужды. Тебе следует ещё пару дней отдохнуть. Потом мы обсудим с тобой всё, что случилось во время твоей болезни, и ты решишь, как тебе поступить. Уверяю тебя, с твоими друзьями всё в порядке. Признаю, что их пребывание здесь меня не радовало, но я никогда не желал им зла. Ни тебе, ни им. Иначе я воспользовался бы твоей болезнью, чтобы от тебя избавиться, а что касается твоих друзей… — король улыбнулся. — Они никогда не были для меня серьёзными противниками.