Снежная Королева
Шрифт:
— Норка, на тебе снежинки не тают, ты как Снежная Королева!
Митька порывисто вздохнул и уткнулся ей в плечо, в ложбинку между плечом и шеей. Уже во взрослом состоянии он признался ей как-то, что когда они рядом, к нему снова возвращается то же самое, что было в восьмом классе. Она не поверила тогда, высмеяла даже, привела в пример всех его многочисленных девиц. Впрочем, ей все равно, сказала тогда она, с кем он будет, она уезжает и больше никогда в этот город не вернется.
Как выяснилось, она была неправа. Она вернулась в родной город, и Митька ей теперь очень нужен. А ведь вначале он помог ей просто по старой памяти, из хорошего отношения. Но вместо денег и благодарности
— Митя, — сказала она, затушив сигарету, — ты прости меня за то, что так вышло. Я ведь не знала…
Да ты что… ты что… — он обхватил ее руками за шею и прижался сильнее, так что слова были едва слышны. — Разве я могу… я все равно рад, что мы увиделись…
И она вспомнила, как шутки ради она брякнула ему, что любит только белые цветы, и он оборвал у соседки тети Вали в саду все белые хризантемы. И получается, что Митька — это лучшее, что у нее было с мужиками, потому что после него никто уже ее не любил, а так просто, перепихнулись — разошлись. И Олег был в сущности такой же, только хитрее и денег побольше.
Она и сама никого не любила, впрочем, она и Митьку не любила, они того не стоят… Мама что-то бормотала о ее, Лерином, отце, как она его любила когда-то.
«Может, ты и отчима любишь?» — спросила тогда Лера.
И мама сразу смешалась и сказала, что Лере он отчим, а ей — муж, а это совсем другое дело.
Митька расстегнул пуговки на ее блузке, губы его от шеи спускались ниже, он шептал что-то и дышал тяжело, с присвистом.
Потом руки его бродили по ее телу, а она лежала, не шевелясь, рассматривала трещины на потолке и пыталась выбросить из головы все прочие мысли и сосредоточиться на любви. Митька ей нравился, его прикосновения не противны, но отключиться от зловещей действительности она не могла. Что делать? — этот извечный вопрос стоял перед ней, и ответ на него надо было искать долго и упорно.
— Где ты? — Митька оторвался от нее и заглянул в глаза. — Ты не здесь, где-то далеко…
И она очнулась от тяжких мыслей, обняла его за шею, засмеялась, чмокнула в ухо. Он закрутил головой, чтобы избавиться от звона, тоже засмеялся и стал похож на того мальчишку, с легкой руки которого все стали звать ее Снежной Королевой. И тогда на нее внезапно нахлынула нежность.
Не было музыки, не было уютной комнаты, была Митькина не слишком чистая квартира, где они были только вдвоем — он и она, тусклый свет старой люстры под потолком, продавленный диван. Однако это было то единственное место на земле, где сейчас она могла быть относительно спокойна. Мужчина рядом желал ее и, хотелось так думать, защищал, если бы кто-то пытался причинить ей вред. Сумел бы защитить — это совсем другой вопрос, и она не стала его ставить перед собой.
Когда все было кончено и Митька лениво посапывал рядом с ней, она все для себя решила. Раз она влезла в это дело, пасовать она не собирается. Не в ее характере, да и выбора у нее другого все равно нет. Она поедет в то место, где лежит спрятанный Ломом груз. Она возьмет с собой Василия Шлыкова с парализованными ногами, чтобы тот показал ей дорогу, и Митьку, чтобы помогал. Прежде всего надо отыскать то место и убедиться, что Лом не соврал перед смертью. А уж потом она станет думать, что делать с наркотиками. Она найдет способ их реализовать, она так организует дело, что большой куш достанется ей. Вернее, они поделят его на троих — она, Шлыков и Митька. И никаких азеров, цыган и прочей шушеры, с этими она и двух слов не скажет. В противном случае ее ждет только смерть. Рано или поздно ее достанет либо цыганский нож, либо пуля. Она уж постарается сделать так, чтобы этого не случилось.
Она не хотела
Так она утешала себя под тихое Митькино сопение, понимая уже, что ждет ее впереди тяжелый и трудный путь. Как в картах — дальняя дорога, только хорошо бы, чтобы хлопоты не оказались фальшивыми и в конце этой дороги не ожидал ее казенный дом.
— Ну? — недовольно спросил Митька. — Это, что ли, место?
— Вроде сюда… — неуверенно ответила Лера.
В самый последний момент она что-то засомневалась. Николай назначил встречу в кабаке под названием «Айсберг» и сказал, что будет ждать ее там подряд три дня с шести до семи вечера. Она велела Митьке только довезти ее до места, а самому исчезнуть и не болтаться на виду. Ни к чему Николаю знать, что она рассказала о месте встречи постороннему человеку. Митька, однако, подчиняться не спешил. Он деловито запер машину и сделал шаг к дверям «Айсберга». Лера ничего не сказала, но он почувствовал ее настроение и оглянулся.
— А если там тебя никто не ждет? — агрессивно начал он. — А если засада, как в прошлый раз?
— Сделай так, чтобы я тебя долго искала… — процедила она, глядя в упор ледяными глазами.
Она вовсе не хотела скандалить, просто знала, что никакого разговора не получится, если Николай заметит болтающегося поблизости подозрительного парня.
Митька сел в машину и уехал, не взглянув на нее — обиделся. Лера только вздохнула, вынула пудреницу и быстро подвела помадой губы. Огляделась и только потом толкнула тяжелую стеклянную дверь.
Назвать помещение, куда она вошла, «кабаком», мог только человек, полностью лишенный воображения. Кафе «Айсберг» вполне оправдывало свое название. Стойка была сделана то ли из толстого стекла, то ли из прозрачной пластмассы, похожей на голубой арктический лед. Стены облицованы просвечивающими искрящимися панелями бледно-голубого цвета, пол чуть темнее. Столики и стулья тоже из голубоватой прозрачной пластмассы. По углам зала красовались прозрачные скульптуры, казалось, созданные из ледяных глыб и даже излучавшие холодное голубоватое сияние. У посетителей создавалось впечатление, что они находятся внутри большого айсберга.
Лера окинула взглядом зал, отметила белый рояль, стоящий на возвышении, небольшую круглую площадку для танцев и в дальнем конце — столик, за которым сидел Николай. Она пошла к нему — высокая, с распущенными по плечам очень светлыми волосами и бледным лицом, такая уместная в этом заведении, будто и впрямь Снежная королева в своих владениях.
— Вот и я, — она улыбнулась одними губами. — Заждался?
Он никак не поддержал ее игривый тон, не улыбнулся в ответ, даже бровью не повел. Только слегка кивнул и приподнял бокал с пивом. Она отметила, что с прошлой встречи он несколько изменился — не то чтобы помягчел, но густые насупленные брови не выглядели сейчас так сурово. Николай был чисто выбрит, пахнул приличным одеколоном и одет нейтрально, но недешево. То есть вполне соответствовал этому дорогому заведению. Что кафе «Айсберг» дорогое, можно было сообразить, не заглядывая в меню, — в зале было слишком мало народу, и официантка возникла возле столика сразу же, едва Лера успела сесть. Девица была под стать заведению — очень светлая блондинка (разумеется, крашеная), почти без макияжа. Здесь из официанток пытались изобразить Снегурочек, но до Леры им всем было далеко.