Снежная слепота

Калугин Алексей Александрович

– А какой фрагмент был у Кроула, ты помнишь?

– Вот этот. – Мальчик уверенно указал на скелет, сидевший верхом на коне.

Это был тот самый фрагмент, что передала Харпу Халана, унаследовавшая его от своего погибшего мужа. А тот, в свою очередь, получил его от человека, которого нашел в снегах едва живым. Это и был Кроул.

Но каким образом фрагмент рисунка оказался у Кроула?

А два других фрагмента, сейчас находившиеся у Харпа? Если прежде все они были частями одного рисунка, который принадлежал человеку, пришедшему из поселка с севера, то каким образом один из них оказался затем по другую сторону гор у колонистов, называющих себя Первым, а другой – у старого отшельника Мидла? И где недостающий фрагмент рисунка?

Харп чувствовал, что решение совсем близко. Нужно только внимательно сопоставить все ставшие известными детали, и они, подобно фрагментам рисунка, сложатся в единую картину. Но сейчас времени для этого не было. Кикул, сидевший по другую сторону стола, безвольно привалившись спиной к стене, уже начинал подавать признаки жизни: что-то невнятно бурчал и время от времени дергал левым плечом. Количество крепкой настойки, принятой Кикулом за сегодняшний день, значительно превышало его обычную дозу. А потому беспамятство, вызванное умело нанесенным ударом в челюсть, плавно перетекло в тревожный пьяный сон, который обычно не бывает продолжительным.

– Ты можешь детально описать всадника, что был изображен на недостающем фрагменте рисунка? – спросил у мальчика Харп.

– Он был не такой, – указал на скелет Далкин. – А как двое других: почти лысый и с длинной бородой. Одет так же, как и они.

– А что у него было в руке?

– Не знаю, – пожал плечами мальчик.

– Не знаешь или не помнишь?

– Помню. Только не знаю, как эта штука называется. Какая-то длинная палка…

– Ты можешь ее нарисовать? – спросил Харп.

– Ага, – радостно улыбнулся Далкин.

Харп посмотрел на рисунок, выцарапанный шилом на пластике.

Если бы он прежде не видел оригинала, то ни за что не догадался бы, что здесь изображено.

И все же он перевернул кусок пластика на другую сторону, пододвинул его мальчику и протянул ему нож.

Склонившись над столом с ножом в руке, Далкин принялся старательно выцарапывать на пластике то, что его попросили изобразить. От усердия он даже высунул язык и слегка прикусил его кончик зубами.

– Готово! – с гордостью объявил он спустя пару минут сосредоточенного труда и продемонстрировал отцу и Харпу результат своих творческих усилий.

То, что изобразил Далкин, и в самом деле было похоже на широкую и довольно-таки длинную палку, к одному из концов которой было прибито короткое перекрестие.

Несмотря на все свое разочарование, Харп все же смог улыбнуться и, протянув руку, потрепал мальчика по голове.

– Отлично, Далкин. Спасибо, ты мне очень помог.

– Ты узнал все, что хотел? – спросил Шагель.

– Далеко не все. – Харп покачал головой.

– Далкин рассказал все, что знает, – заверил Шагель. – Я, к сожалению, ничего не могу добавить.

– Спасибо, Далкин, – снова поблагодарил мальчика Харп и, взяв последнюю остававшуюся в миске лепешку, отдал ее Далкину.

Шагель поставил сына на ноги и жестом велел ему отправляться на другую половину комнаты.

Дойдя до конца разделяющей комнаты перегородки, Далкин неожиданно обернулся.

– Чужак, показавший мне рисунок, сказал, что это ключ ко всему, – заявил он, пристально глядя на Харпа.

– Ко всему? – непонимающе переспросил Харп.

– Ко всему, – кивнул Далкин и скрылся за перегородкой.

– Может, в этом и заключалась его миссия, – глядя вслед мальчику, задумчиво произнес Шагель.

– В чем именно? – не понял Харп.

– В том, чтобы сообщить нам, что этот рисунок – ключ ко всему.

– Если бы он еще объяснил, как этим ключом воспользоваться, – с досадой усмехнулся Харп.

– Что ты теперь будешь делать? – спросил Шагель.

– Пока еще не знаю. – Харп посмотрел на Кикула, который к этому времени уже пустил слюну из угла рта. – Для начала нужно привести в чувство соглядатая, приставленного ко мне Старполом.

Харп приподнялся и слегка тряхнул Кикула за плечо. Тот в ответ взмахнул рукой, как будто отгоняя назойливые снежинки, кружащиеся возле носа, и, втянув слюну, что-то невнятно пробурчал.

Харп обошел стол и, взяв Кикула за края стеганого жилета, рывком поднял его на ноги.

– А! – Кикул дернулся, пытаясь вырваться из рук Харпа.

Широко раскрыв глаза, он непонимающе посмотрел по сторонам.

– Кто?.. – с хрипом выдохнул Кикул и схватил Харпа за запястья.

Харп еще раз встряхнул Кикула за грудки, одновременно освобождая руки от его пальцев.

– Эй, что с тобой, Кикул?

Посмотрев на Харпа, Кикул увидел на его лице довольно-таки натурально переданное выражение озабоченности и тревоги.

– Отпусти, – тихо произнес Кикул.

Харп разжал пальцы, и Кикул сполз по стене на табурет.

Положив руки на стол, он наклонил голову и как следует тряхнул ею.

– Все в порядке? – с тревогой спросил Харп.

Кикул медленно провел ладонью по щеке.

– Мне кто-то врезал по морде, – не очень уверенно произнес он.

– Ты ударился щекой о стол, когда падал, – опередив Харпа, сказал Шагель. – Хорошо еще, Харп успел тебя подхватить. Иначе бы ты все лицо себе разбил.

Кикул наклонил голову и приложил обе ладони к лицу, пытаясь вспомнить, что же произошло.

– Ты не предупредил, что с тобой такое случается, – положив руку Кикулу на плечо, с легкой укоризной произнес Харп.

Кикул резко вскинул голову.

– Никогда со мной прежде такого не случалось!

– Ты не чувствуешь слабости? Или сонливости?