Снежная Золушка
Шрифт:
– Зато Снеженику нашли, добрый знак! – прыгая вокруг, радостно вещал лисенок.
Ярнила, Снеженика… дальше кем обзовут? Нет чтобы имя спросить! Да куда там. А самой представляться было страшно. Они-то своих имен не называли. Вдруг в этом мире знание чужого имени дает власть над человеком… или над оборотнем. В сказках такое бывает. Мифы разные, сказания и легенды я изучала с не меньшим интересом, чем книжки по зоологии, географии, психологии и истории нашего королевства. Даже с большим, нежели любовные романы, которые штудировала исключительно в профессиональных целях, ибо планировала после совершеннолетия открыть в столице свое маленькое брачное агентство. Если будет на что,
– Вот вместо елочки ее и нарядим! – буркнул папа-лис, имея в виду меня.
Сам он остался в одной рубашке с затянутой на груди шнуровкой. Прошлый век какой-то! У нас давно уже в ходу были пуговки разных мастей, а еще крючочки и даже новомодные молнии, а тут… застежка на веревочках. Вот с-с-спасибо, Маргоша! Ты бы меня еще к пещерному человеку отправила… перевоспитываться! Хотя с устаревшими моделями мужского гардероба я все же погорячилась – куртка-то у блондина застегивалась вполне современно.
Надев мне на голову отороченный мехом капюшон, мужчина снова меня поднял. На этот раз за подмышки. И закинул, как мешок, на плечо. После чего забрал свой топор и, придерживая за ноги (меня, а не топор), потащил… э-э-э… куда-то. Я не возражала. Всяко лучше, чем в сугробе подыхать. Спросила только жалобно:
– А туфли? – Потому что потеряла в процессе всех этих перемещений обе.
– Бегу! Ловлю! – засуетился лисенок. – Уф! Наф-ф-фол! – сообщил он, коверкая слова… собственно, из-за находки.
У меня же от положения вниз головой эта самая голова окончательно пошла кругом, и я вновь погрузилась в пучину «белого сна», успев осознать напоследок, что мелкий лис все же мальчик, и задуматься о том, кто такие Снеженика с ярнилой и чем так важен язык последней.
В лисьем доме…
Я была красная как рак. И не только из-за воды, в бочке с которой сидела, но и потому что окунул меня туда сам альд, чей мелкий отпрыск бегал вокруг, бесцеремонно заглядывая в бочку и без конца интересуясь, не надо ли попросить огненного элементаля сделать водичку погорячее. Элементаля, хм… это местный аналог домового, что ли? Или он так печь, на которой ведра греются, называет?
Погорячее мне точно было не надо. И теплая вода казалась кипятком… с мороза-то! А этот вездесущий «хвостик» все никак не унимался: боялся, видать, что заболею и не будет тогда у него на празднике собственной Снеженики. Как выяснилось в процессе нашего недолгого, но плодотворного общения, так оборотни называли одну из четырех богинь. Она же была повелительницей зимней стужи и одним из главных действующих лиц предстоящих гуляний.
Снежениками переодевались молодые незамужние девушки, которые ходили по округе и зазывали народ участвовать в веселых играх. А тех, что постарше, приглашали ночью гадать. По преданию, к этим ряженым красавицам порой присоединялась и настоящая богиня зимы, чей дар, если таковой кому-то доставался, был поистине волшебным. Так что попала я, можно сказать, с корабля на бал. Из цветущей весны в канун зимнего солнцестояния, которое белые лисы, именуемые альдами, отмечали, как мы Новый год.
Дом у приютивших меня оборотней действительно оказался деревенский, но при этом очень добротный, двухэтажный, с чердаком, светлый и ухоженный, что удивило, учитывая отсутствие не только слуг, но и просто каких-либо женщин. В голове не укладывалось, как отец с сыном умудряются содержать жилище в таком порядке. Хотя, быть может, они просто перед праздником навели генеральную уборку. Елочку только из лесу не принесли… зато принесли меня.
Участок рядом с домом тоже был немаленький, судя по тому, что я видела из окон гостиной, в которой очнулась, когда папа-лис сгрузил меня на диван и сунул под нос какую-то едкую гадость, запах которой и мертвого мог поднять. От ближайших соседей дом отделял большой заснеженный сад и низенькая ограда. Так что жили мои лисы не бедно, что сулило мне в новом мире и теплую постель, и вкусную еду… и ванну, да: целебную, с травками!
Часть настоев альд просто выплеснул в воду, а маслянистой жидкостью с сильным мятным ароматом попытался меня растереть. Правда, для этого требовалось снять не только платье, но и сорочку, за которую я готова была биться насмерть даже в сонно-заторможенном состоянии. В результате в бочку меня посадили в честно отвоеванном нижнем белье. И сопроводили это парочкой заковыристых проклятий на тему женской глупости и неуместной стеснительности. Но от идеи с растиранием мой спаситель все равно не отказался.
Ох, ладно! На холоде выжила и от смущения тоже не помру. Подумаешь, посторонний мужчина меня целебным зельем намажет… всего-то и надо представить, что он врачеватель. Прикрыв глаза, попыталась для лучшей ассоциации вспомнить кого-нибудь из лечебницы, куда ездила на осмотр после смерти мамы, но вместо этого перед внутренним взором всплыла сцена из любовного романа, где герой тоже мыл героиню. Сам. Впрочем, отпрыск его рядом круги не наворачивал и белым хвостиком пол не подметал.
М-да… голову я себе, похоже, все-таки застудила, раз в нее такие глупости лезут. И другие части тела тоже, потому что, как ни просил лисий папа убрать руки, которыми я обнимала себя, пряча грудь, ничего у него не вышло. В конечном итоге оборотень бросил это неблагодарное занятие, обозвал меня просто и скучно: идиоткой. После чего ушел, позволив наконец-то расслабиться. А лисенок, сменив ипостась, наоборот, вернулся, чтобы составить мне компанию, отогревая добрыми словами даже лучше, чем его отец горячей водой и волшебными снадобьями.
Полное имя малыша звучало как Олис, но альд называл его Олли, и я тоже обращалась к нему так. Маленький оборотень был наследником старшей ветви рода Каури (с ударением на «а»), от которого остались только они с папой Арво. Куда делись остальные представители их семейства, мне малыш не сказал, а сама спрашивать у ребенка такие подробности я не рискнула. Вдруг там какая-нибудь трагическая история? Зачем раны бередить.
Я же представилась им как Анабель Дорин, или просто Белла, решив, что мысли о власти имен – полная ерунда, а вот о том, что из графского рода – благоразумно промолчала. Вдруг у моих благодетелей предвзятое отношение к знати? Живут они, конечно, не бедно, но и не по-королевски тоже. Даже служанки нет, наличие которой могло бы решить кучу моих проблем. Арво, хоть Олли и озвучил его имя, я называла исключительно альдом, ибо альдами эти ушасто-хвостатые перевертыши и были. Альд, альда, альдон, альдонья – запомнить нетрудно.
Пока недовольный моей зажатостью папа-лис где-то гулял, я грелась в теплой ванне, болтая с его куда более дружелюбным сыном. Мальчонке, как выяснилось, было семь. Умненький и хорошенький… источник бесценной информации! А еще искренний такой и забавный, что рука постоянно тянулась взлохматить его пушистые волосы, почесать за лисьим ушком или легонько дернуть за непоседливый хвостик. А так как пальцы мои были мокрые, парнишка вздрагивал, забавно морщил нос и по-лисьи фыркал, когда на него попадала вода. Ну и рассказывал, да… много всего интересного.