Снежных магов не предлагать, или Как я попала в сказку

Шкутова Юлия

– Судя по всему, девушка не из нашего мира, – осторожно сказал Макс, наблюдая за императором.

– С чего ты взял? – Кириан удивленно приподнял бровь.

– Как ни крути, невозможно столько лет прятать Забирающую. Слухи бы все равно просочились. Да и выкинуть ее на холод в непонятной одежде… Я таких глупых поступков в жизни не видел!

– Думаешь, она потомок одного из тех, кто предпочел покинуть Эдею, а не уйти с другими расами за Сумеречный Заслон?

– Скорее всего, так и есть, – согласно кивнул головой маг. – Но не факт, что она появилась в нашем мире именно тогда, когда я ее нашел.

– И что ты планируешь предпринять? – заинтересовался Кириан.

– Сейчас с ней будет чудак Морозко, – ответил Макс. – Послужит у меня несколько недель, и если подозрения не оправдаются, отправим ее учиться. В нашем мире она точно не пропадет, с таким-то даром.

– Ну вот, а ты еще сопротивлялся, когда Алекс предложил эту роль, – хохотнул император, моментально расслабившись.

– Вообще-то я всегда думал, что работа начальника тайной стражи – перебирать бумажки и указывать своим повелительным перстом, куда и в каком темпе необходимо отправиться подчиненному, – буркнул Максимилиан, вспоминая, при каких обстоятельствах ему довелось примерить роль доброго волшебника.

«Если бы только кто-нибудь знал, как иногда принимаются важнейшие решения в империи Роз, давно бы уже войну объявили, в надежде наконец подмять под себя сильнейшую державу этой части Эдеи, – мысленно усмехнулся маг. – Ну, или наоборот, сидели бы тише воды ниже травы, чтобы не связываться с такими психами!»

– Да уж, Нирейское вино действительно самое крепкое в нашей части мира, – рассмеялся император, догадавшись, о чем подумал друг. – Кстати, а что мы тогда хоть отмечали?

– Избавление Алекса от липучей, как миритка [1] , и чрезмерно болтливой ларры Кассии, – напомнил Максимилиан, вставая. – Вот уж кто действительно является счастливой находкой для шпиона.

1

Миритка – вьющееся растение с длинными и узкими листочками, покрытыми липким соком, из-за чего легко цепляется к любой поверхности.

– Не факт, – хмыкнул Кириан, насмешливо глядя, как ледяной маг, чуть ли не покряхтывая, расхаживает по кабинету, разминая затекшее тело. Он специально велел поставить у себя в кабинете такие неудобные стулья, чтобы пришедшие к нему не могли расслабиться ни на секунду. Хотя с другой стороны, какой идиот додумается попробовать расслабиться перед ликом своего императора? – Дай ей волю, и она кого хочешь заболтает до смерти! Ее бы в стан врага заслать, выигрывали бы сражения без кровопролития.

– Ты слишком жесток, – укоризненно покачал головой Макс. – Недаром во всех королевствах о тебе ходят такие ужасные слухи.

– Вот пусть и дальше ходят, – благосклонно кивнул император. – Ты сейчас к себе или еще побудешь во дворце?

– Наведаюсь к своим оболтусам, потороплю с докладами, – ответил маг, присев на подоконник. – А то совсем распоясались! Доклад по гильдии ткачей должен был быть у тебя на столе еще два дня назад. Ну, а затем вернусь к нашей незнакомке. Надо же ей хозяйство показать да к работе приставить, – ехидно усмехнувшись, закончил Максимилиан.

– И правда женоненавистник, – сокрушенно покачал головой Кириан, старательно сдерживая улыбку. – Эх, женить бы тебя на какой-нибудь феечке!

Ледяной маг поперхнулся от такого заявления. На мгновение нахмурившись, Макс постарался отогнать неприятную мысль о том, что Кириан действительно может решить осчастливить его таким способом. Хоть они и друзья, но не стоило забывать, что перед ним император. А границы дозволенного герцог Ортанский всегда знал и соблюдал.

– Кто бы говорил, – фыркнул Макс, постаравшись скрыть за улыбкой свое беспокойство.

– Я еще слишком молод для столь ответственного шага, – парировал император, самодовольно скрестив руки на груди.

– Моложе меня всего-то на пять лет, – не остался в долгу маг.

– Не нашел еще достойной на роль императрицы, – выкрутился Кириан, победно глянув на друга.

Но чтобы там ни было, а все же Максимилиан успел заметить мелькнувшую грусть в черных глазах императора. Он слишком хорошо успел изучить своего друга за годы общения.

«Ну да, в нем видят только самую выгодную партию, при этом боятся до дрожи в коленках. Эти вертихвостки норовят забраться к императору в постель при малейшем намеке на его интерес, – недовольно подумал маг, как всегда испытав обиду за друга. – А потом по секрету всему свету рассказывают, какой он страшный и ужасный. Неужели действительно думают, что Кириан ничего не знает об этом? И ведь ни одна из них даже не попыталась узнать его настоящего!»

Мотнув головой, отгоняя неприятные мысли и стараясь унять раздражение, Максимилиан пристально посмотрел на своего друга.

«И ведь не урод, – констатировал он, стараясь увидеть Кириана женским взглядом. – Высокий, широкоплечий, с мускулистой фигурой. И черты лица правильные, словно их вылепил искусный скульптор. А сочетание иссине-черных волос и вишневых глаз… Так, стоп, почему вишневые?»

– Вашество, ты бы осторожнее был, – вкрадчиво сказал Макс, подавшись вперед. Заметив непонимающий взгляд императора, лаконично пояснил: – Иллюзия.

Ухватившись двумя пальцами за длинную прядь волос и поднеся ее к глазам, Кириан тихо выругался:

– Вот же шерховы дети! [2]

Император выпрямился в кресле и, прикрыв глаза, приступил к созданию сложной пятиуровневой иллюзии. Она требовала не только огромной концентрации и значительной магической силы, но и ювелирной точности.

Не каждый маг пятой ступени мог с ней справиться, даже если обладал хорошим резервом. Но в тоже время эту иллюзию было практически невозможно обнаружить, настолько плотно она переплеталась с магическими потоками в теле человека. Именно этот факт и заставил императора в совершенстве овладеть таким сложным заклинанием. Правда, был в ней один существенный недостаток: при сильнейшем эмоциональном всплеске она могла развеяться.

2

Шерхи – мелкая пакостливая нечисть, когда-то очень давно обитавшая на Эдее, но уже около трех тысяч лет ее никто не видел. Зато ругательство «шерховы дети» считается одним из любимейших у людей, которые применяют его к месту и не к месту.

А в это время, глядя, как его друг медленно возвращает себе былой облик, Максимилиан думал о превратностях жизни.

«Прежнему императору приходилось накладывать эту иллюзию, чтобы скрыть признаки нестабильности силы. А его сын вынужден скрывать тот факт, что он уже давно и в полной мере подчинил свой внутренний огонь».

Когда в детях просыпалась сила, это сказывалось на их внешности. Волосы юных магов приобретали цвет той стихии, к которой они были предрасположены. Так, у огневиков они становились красными, словно пламя. У водников и воздушников – синими и голубыми, немного отличаясь оттенками. У земляных – коричневыми, у некромантов черными, а у целителей – золотыми вперемешку с серебристыми прядями. У ледяных же магов они были белыми.