Снежный Арс, или Муж на 10 дней
Шрифт:
Ожидание утра получилось утомительным. Я полночи не могла уснуть, ворочаясь в постели, а после мечтала побыстрее попасть в офис и забыться в работе. В свою квартиру ехать не хотелось. Да и боялась я там появляться, ведь пока Арсений в СИЗО, могло случиться что угодно. Лучшим решением в данной ситуации было бы придерживаться его совета, больше времени проводить под охраной и сторониться Токарева, который, наоборот, желал со мной встречи.
Едва я появилась в офисе, он приклеился ко мне, как банный лист, еще на входе в здание и, несмотря на
— Котенок, удели мне пять минут. Мы ведь так и не поговорили, — льстиво произнес он и будто невзначай коснулся ладонью моего бедра.
Откровенный жест привел меня в бешенство. Влепив ему пощечину, на звон которой обратили внимание все, кто находился в коридоре, я с гордо поднятой головой вошла к себе, предупредив Галину никого не пускать.
А после зарылась в бумаги, постоянно поглядывая на телефон в ожидании новостей от адвоката.
Новости действительно прилетели, но только с завода. Зорин сообщил, что к ним пожаловала полиция с проверкой и потребовала доступ к архивным данным. Счета компании заморозили до тех пор, пока не закончится следствие, а во время обеденного перерыва, стоя у окна, я заметила куда-то спешившего Вадима.
— Анна Сергеевна, я отойду на обед, — сказала Галя, оставив на столе папку с документами. — Вы бы тоже перекусили. Простите, что вмешиваюсь, но мне кажется, вы похудели.
— Сейчас спущусь. Не переживай о моем здоровье.
— Хорошо. Еще раз извините…
Она ушла, а в моих руках завибрировал телефон.
— Да, пап.
— Аня, я надеюсь, у тебя была очень веская причина так поступить!
Он сразу пошел в наступление, но у меня была целая ночь, чтобы выстроить правильную линию поведения и заделаться танком, которого ни одним снарядом не возьмешь.
— У каждого свои причины. Слушай, а ты никогда не задумывался, почему мама души не чает в Токареве?
— В смысле?
— В том самом. Чуть что, так сразу облагораживает его в моих глазах, намеренно наговаривает на Арса и вообще считает измену Вадима нечто само собой разумеющимся. Ну подумаешь, сходил мужик налево! С кем не бывает?! — Между нами повисло молчание, которое я нарушила сама. — С первого дня, как Арс стал частью нашей семьи, все ей не так. И место она нашла ему за решеткой, и бабником вдруг он стал. Может, и ты с ней солидарен?
— Нет, — скупо обронил папа.
— Тогда ответь, почему нельзя просто принять мой выбор?
— Потому что никто из нас не воспринял всерьез вашу свадьбу! Вы же сделали это тайно. Я вообще, приглашая тебя на годовщину, воспринял все в шутку.
— Вот как… — я прикоснулась к стеклу и посмотрела на стоявших у главного входа сотрудников офиса. — Мне очень жаль, что ты перестал воспринимать меня всерьез, пап. Прости, но надо работать.
— Постой! — воскликнул он. — Я хотел поговорить. Волков так и не сказал, какие документы ты передала ему.
— Я вышлю тебе копии. Считай, это и есть мое маленькое расследование на предмет лучшего кандидата на должность
— Аня, что ты такое говоришь?! Не руби с плеча!
— Да так. Говорю то, что думаю. Пока, пап.
Я завершила вызов и с грустью уставилась на дорогу. На глаза навернулись слезы, но дыхательное упражнение и правильная установка помогли справиться со слабостью. Теперь следовало пообедать и продолжить работу. А вечером…
Он у меня наступил в седьмом часу, когда я села в машину и выехала из стен офиса. Конечно, хотелось поехать в полицию, добиться свидания с Арсом, однако мой путь привел в загородный дом мужа, где суждено было провести еще одну ночь в одиночестве, в запредельной тоске, борясь с жалостью к себе и со страхом за мужа.
Глава 31
Утром мне позвонил Волков и попросил подойти к зданию УВД. Испугавшись внезапной срочности, я написала Надежде, допила травяной чай и уведомила водителя о скором выезде.
Спустя час я вошла в кабинет следователя в сопровождении адвоката.
— Доброе утро, дамы. — Он сильно удивился, увидев юриста. — Анна, я, конечно, вызвал вас по делу, но в присутствии Тиминой нет необходимости.
— Как некрасиво, Волков, — пожурила его женщина, покачав головой.
— Прошу прощения, если напугал вас, — улыбнулся он, найдя замечание моего адвоката забавным. — Надежда, будьте так добры, оставьте нас наедине. Никаких неправомерных действия в отношении вашего клиента произведено не будет.
— Хорошо. — Она упрямо сжала губы в тонкую линию. — Аня, я буду ждать на улице.
— У вас не адвокат, а цербер, — усмехнулся Евгений, как только Тимина покинула кабинет.
— Именно такая. И это замечательное качество для человека, защищающего мои права.
Мужчина предпочел оставить мои слова без комментариев и достал несколько папок с бумагами.
— Знаете, Аня, моя жена была из тех, кто готов бросить все и пойти за любимым человеком хоть на каторгу. Я не преувеличиваю. Мы многое перенесли за те четыре года, что были вместе. И даже сейчас, спустя десятилетие, я твердо уверен, что она вытащила бы меня из любого дерьма. Это очень важное качество для женщины — быть преданной.
— Почему вы говорите о ней в прошедшем времени?
— Она умерла при родах десять лет назад.
— Мне жаль… — произнесла я и задумалась, к чему он затеял этот разговор.
Папки с легким глухим хлопком упали на стол, Волков сел.
— Вы дали нам очень важную зацепку, которая вытянула тонну грязного белья, и что-то мне подсказывает — это только цветочки. — Я вмиг подобралась, а мужчина заметив мою реакцию, поднял руку в предупредительном жесте. — Сразу скажу, что Снежного мы выпустим за отсутствием состава преступления, но выехать из России он пока не сможет до выяснения всех обстоятельств дела. Экспертиза признала фальсификацию документов, подписи вашего мужа подделали весьма умело. Но...