Снежный пепел
Шрифт:
— Вполне, — смеется в ответ самый добрый парень на свете, обнимая меня. — Поехали к деду?
— Сейчас, я только позвоню кое-куда, что-то сердце не на месте.
Набирая номер врача мамы, вспоминаю ее явное присутствие в квартире, аж мороз по коже. Когда работала на «скорой», наслушалась разных историй, про людей, которые приходили домой, после смерти, чтобы проститься. Я в такую чепуху не верю, но лучше узнаю, как она.
Доктор сказал, что сегодня маме стало хуже, появились предвестники рецидива, а пациентка бунтует, не дает себя лечить, угрожая сбежать из клиники. Вот, снова. Попрощавшись
— Проблемы?
— Да. У меня всегда проблемы…
Вечером мы натопили баню, дед попарил Сашу, напоил его своим ядреным квасом и теперь собирается на работу. Он ночной сторож, придет только утром. Я, разрумяненная, распаренная после баньки, укутываюсь теплым пледом, сидя на разложенном диване, держусь из последних сил, пытаясь не заснуть перед стареньким телевизором, на экране которого идет комедия. Жду, когда дедушка оставит нас наедине, волнуюсь от предстоящей первой близости.
Просыпаюсь глубокой ночью, моя голова мирно покоится на груди Саши, а сам он спит, обняв меня. Я все-таки заснула, не дождавшись, пока уйдет дедушка. Из окна падает свет от фонаря, мне видны красивые черты лица спящего мужчины, сумрачный свет делает их мягче, а призрачный ажур, проекция тюлевой занавески, придает таинственность.
Только я собираюсь ласково поцеловать пухловатые губы, а потом разбудить Сашу, запустив пятерню в его разлохматившиеся вихры, как слышу скрип кровати из маленькой спаленки, а затем храп. Дед дома…
Мне хочется плакать от разочарования, ведь у нас нескоро появится возможность провести вместе ночь, вечером мы вернемся в город, и Саша уедет в командировку. Я долго ворочаюсь рядом с ним на диване, потом устраиваю свою голову на его груди и засыпаю. Хоть так, мы с ним переночевали в одной постели.
Утром просыпаюсь от тишины. Дома никого, пробегаюсь по комнатам, зовя деда и Сашу, но даже пса нет. Как и машины во дворе. Куда все делись?
Сегодня восьмое марта, праздник, который я никогда не праздную. Но вдруг захотелось накрыть праздничный стол. Открываю старенький холодильник, пытаясь сообразить блюда из продуктов, которые находятся на его полках. Свекла, банка с квашенной капустой, варенье и соленые огурцы. Да уж, особо не попразднуешь.
Ищу свой мобильник, позвоню Саше, узнаю, куда дед его утащил, может в городок уехали, тогда попрошу купить продукты. Но меня останавливает мысль, что он купит, а потом не возьмет деньги за них. А мне будет неловко.
Пока раздумываю, телефон в моих руках издает заливистую трель. Смотрю на дисплей и внутри все превращается в ледяной комок. Евгений Михайлович, врач мамы. Что-то случилось…
— Да, — хриплю в трубку, пытаясь проглотить острый ком, ноги начинают трястись, и я опускаюсь на диван, который не успела собрать.
— Алена, нам нужно встретиться, — голос доктора настолько серьезен, что я понимаю, ничего хорошего он не скажет.
— Рецидив? Маме стало хуже?
— Да. Но есть еще кое-что. Лекарства не дают должного эффекта. Ночью твоя мама не стала вызывать медперсонал, терпела. Час назад ее нашла медсестра, пришедшая сделать укол. Пациентка была без сознания, и сейчас в реанимации, недавно только в себя пришла. Твоя мать отказывается от лечения, категорически.
Я
— Я приеду часа через четыре, раньше не смогу.
Вот тебе праздник, Аленка…
Глава 27
Сашка
С утра пораньше рванули с дедом за цветами, я даже Ромку прихватил, чтобы не разбудил мою синеглазку раньше времени. Она после бани заснула в моей постели, я рядом прилег потом, обнял ее, мягкую, ароматную. Она прижалась ко мне, вызывая жгучее желание, но будить не решился, пусть отдохнет.
А через полчаса понял, что принял правильное решение, потому что вернулся дед, подменился на работе, решил, что должен с внучкой побыть. В итоге проговорили со стариком до двух часов ночи, попивая ядреный квас. Я столько всего узнал об Аленке и ее семье, что волосы дыбом, как малышка держится еще. Ну теперь у нее есть я, надеюсь сумею облегчить девчонке жизнь. Вот только в командировку съезжу, и потом заберу синеглазку к себе, не отпущу больше.
Среди ночи снова примостился возле моей девочки, сграбастал в охапку, пристраивая ее сонную голову на своей груди. Так и заснул. Утром старик разбудил меня, мы договорились устроить праздник для Аленки. И вот, загрузившись подарками, продуктами и цветами мы вваливаемся в дом и первое, что видим, это Аленка в слезах. Что-то случилось.
— Саша, надо ехать, — бросается она ко мне, обнимает за пояс, игнорируя букет и пакеты. — Мамин врач звонил, она в реанимации.
— Лида… умирает? — старика трясет от новости, он тяжело опускается на табурет, вытирая глаза рукавом.
— Не знаю, деда… но болезнь вернулась, а мама снова отказывается лечиться.
Мы быстро собираемся и выезжаем. Не до подарков, не до праздничного стола. Дорога до города проходит гораздо быстрее, я гнал, видя страх в синих глазах.
— Саша, пойдем со мной, — вцепляется Аленка в мой рукав, когда я паркуюсь возле хосписа. Я только киваю. — У меня ноги как ватные, страшно.
Сначала идем к врачу в кабинет, он уже ждет, сидит за своим столом, перелистывая карту внушительной толщины. Он привстает и показывает на стулья, приглашая присесть.
— Ну что сказать… от «химии» отказывается, ничего слушать не хочет, разрешает колоть только обезболивающее. И ничем не переубедишь ведь, — начинает доктор, я лишь удивляюсь. Зачем отказываться от помощи?
— Уже поздно начинать лечение? Если уговорю маму? — голос девушки дрожит, и она еще сильнее жмет мои пальцы.
— Нет. Еще не поздно. Вот только лекарства, что помогли пациентке в прошлый раз, сейчас не помогут. Нужны новые, а они дороже…
— Я все оплачу, — прерывает врача Алена, подскакивая на стуле.
— А нужно ли? — врач встает и подходит к окну, тянет за шнурок жалюзи, не давая доступа веселым солнечным лучам, кабинет погружается в полумрак и становится неуютно, сразу осознаешь в каком заведении находишься.
— В смысле? — шмыгает носом девушка и с удивлением смотрит на мужчину, у которого седина уже вовсю буйствует в шевелюре и круги под глазами. — Хотите сказать, что не нужно лечить маму?