Снежный пожар
Шрифт:
— Мне пора, — сказала я, вставая. — И спасибо тебе, Клей. Спасибо за то, что выслушал меня… и за все.
— Боюсь, я не слишком тебе помог.
— Ты помог мне успокоиться, избавиться от нервной дрожи. Клей, я еще не читала твою рукопись. Слишком много всего на меня навалилось. Но в ближайшее время прочту.
Он пожал плечами.
— Когда тебе будет угодно. Жизнь кое-чему учит, и писатель рано или поздно перестает с замиранием сердца ждать отзывов о своей работе. По-моему, тебе не обязательно возвращаться в Грейстоунз сегодня, но, если твое решение твердо, я тебя провожу. И, Линда, поверь: я рад, что ты сюда приехала. Быть может, ты тот самый катализатор, которого нам недоставало. Может, с тобой и опасно иметь дело, но думаю, что ты приближаешь развязку, способствуешь обнажению тайных пружин интриги. А в этом мы больше всего и нуждаемся.
Я отвернулась, растроганная. Он до сих пор принадлежал Шен, а я… я принадлежала Джулиану, которому, разумеется, это было безразлично.
Выйдя из кабинета, я присоединилась к гостям. Только тут я сообразила, что сегодня пятница — начало уик-энда. События развивались так стремительно, что я потеряла представление о времени. Оно казалось мне спрессованным, позволяющим прожить целую жизнь за считанные часы.
На следующей неделе Стюарта почти наверняка отпустят под залог, он поселится в Грейстоунзе. Тогда он мне поможет — если Джулиан разрешит мне остаться. Скорее всего, Стюарт прав, и ключевой фигурой во всем этом деле является Эмори. Может быть, в присутствии Стюарта Джулиан всерьез примется за выяснение истины. Хотя у меня не раз возникало подозрение, что на самом деле никто в Грейстоунзе не хочет знать правды. Неужели его обитатели боятся правды? Боятся, что она окажется губительной для того, кого они любят и стремятся защитить?
В этот вечер я была более чем рассеянной. Я прерывала тех, кто ко мне обращался, не в силах сосредоточиться на смысле простейших фраз. К счастью, по случаю уик-энда собралось довольно многочисленное общество, гостям было весело и без меня. Редактор из Коннектикута сдержал обещание и привез свою любительскую музыкальную группу, которая с подкупающей непринужденностью исполняла собственные песни, заставляя подпевать весь зал.
Я не заметила, когда исчез Клей. Без консультации с ним я не смогла ответить на какой-то вопрос, заданный одним из гостей. В комнате отдыха его не было. Я заглянула в кабинет, затем на кухню, где уже заканчивали работу. Никто не знал, куда он делся, никто его не видел, и он не оставил записки.
Я прошла в задний вестибюль, где располагались вешалки, и обнаружила, что куртки и ботинок Клея не было на месте. Накинув парку, я побежала по тропинке к стоянке его машины. Ее там не было. Я не знала, взял ли он с собой лыжи, но была почти уверена, что, Клей поехал к горе, чтобы выяснить, что затеяли Эмори и Шен. По правде сказать, это меня обрадовало. Вернувшись, он все мне объяснит.
Музыканты из Коннектикута были в ударе, и гости развлекались как могли. Я снова пошла на кухню и сделала себе сандвич; я внезапно почувствовала, что проголодалась. Там я разговорилась с мальчиком, который мыл посуду.
— Ты когда-нибудь катался с горы ночью? — спросила я у него.
Он улыбнулся, обрадовавшись тому, что представилась возможность поговорить о лыжах.
— Конечно. Кто же это не делал?
— Например, я. Ну и на что это похоже?
Он пожал плечами, гремя посудой.
— Все трассы освещены. Ночью холоднее — и, может быть, спокойнее. Спускаясь по склону, чувствуешь себя так, будто ты на свете один.
— Это более опасно, чем днем?
— Да нет, если вы проявляете осторожность. Конечно, там не так светло. Но иногда путь освещает луна. Как сегодня.
Я доела сандвич и вернулась к исполнению своих обязанностей. Трудно сказать, почему мое беспокойство, как и нервное возбуждение, все возрастало; когда в кабинете Клея зазвонил телефон, я помчалась к нему сломя голову. Он успел прозвонить три раза до того, как я закрыла за собой дверь кабинета. Поднимая трубку, я заметила, что моя рука дрожит.
— Алло, это Линда? — Голос принадлежал Клею, и я испытала чувство облегчения — как выяснилось, неоправданного.
— Да! — воскликнула я. — Почему ты не сказал мне, что уходишь?
— Не трать времени на вопросы, — отрывисто сказал Клей. — На склоне несчастный случай. Тяжелый. С Эмори Ольтом. Он упал и разбился насмерть. Лыжный патруль отправился за ним. Я звонил Джулиану, он выезжает на место происшествия. Он хочет, чтобы ты осталась с Адрией. Больше некому. Шен на лыжной базе. Прошу тебя, поторопись. Извини, что не отвезу тебя в Грейстоунз, как обещал, но теперь ты, надеюсь, в полном порядке. Мне надо идти, Линда. До свидания.
Он повесил трубку, а я на некоторое время застыла у аппарата. Эмори — мертв? Означало ли это, что все мои тревоги остались позади? Означало ли это, что теперь они отпустят Стюарта: ведь главный свидетель обвинения не сможет дать показаний. Разумеется, все будет зависеть от того, насколько серьезны собранные улики. Но я поняла, что подразумевал Клей, когда сказал, что теперь — ввиду смерти Эмори — я в полном порядке. Трудно поверить, что он мог расшибиться. Хотя в достоверности сообщения Клея сомневаться не приходилось. Эмори было за шестьдесят, но он казался более жизнестойким, чем многие молодые люди.
Я вернулась в комнату отдыха и поговорила с одним из завсегдатаев Сторожки, который был знаком с ее порядками лучше, чем я. Он охотно согласился взять на себя заботы по поддержанию огня в камине и наблюдению за порядком. Я сообщила ему о несчастном случае, чтобы объяснить отсутствие Клея, но он не задавал трудных вопросов, и я поспешила одеться.
На этот раз я выбрала короткий путь, несмотря на глубокий снег. Я сгорала от нетерпения, и подъездная дорога показалась мне слишком извилистой и окольной. Иногда я по колено проваливалась в сугробы, но не обращала на это внимания и умудрилась добраться до дома быстрее, чем обычно. Свет горел в библиотеке в комнате Адрии на втором этаже. Я сразу пошла к Джулиану.
Он ждал меня, уже готовый отправиться. Его лицо посерело. Я прочла в его взгляде, что ничего для него не значу, что я просто девушка, которая на него работает; он дал мне краткие указания. Адрия еще не спала. Джулиан сказал ей, что ему придется уйти, и с ней останусь я. О смерти Эмори он не говорил. С этим можно подождать до утра.
Затем он ушел, и я смотрела и из окна, как отъезжает от дома его машина. Когда она скрылась из виду, я побежала наверх к Адрии.
Она сидела в постели, читая книгу; я заметила по синякам под глазами, что она плакала. Она смотрела на меня холодно, отчужденно. Адрию я гоже потеряла, как только она узнала, кто я. Вся ее прежняя симпатия к Стюарту пропала; я почувствовала, что с девочкой поработала Шен.
— Почему все разбежались? — спросила Адрия.
Я села на стул рядом с кроватью, чувствуя себя подавленной и опустошенной.
— Кажется, что-то случилось на горном склоне. Думаю, завтра мы это выясним.
— Наверное, несчастный случай, — мрачно заключила она. — Время от времени они происходят. Как правило, их жертвами становятся те, кто переоценивает свои возможности. Папа говорит, что всегда надо сохранять контроль над собой и не надеяться на авось.
Я молча кивнула. Эмори! Такой мастер разился насмерть. Мастер, который тренировал Джулиана Мак-Кейба и Стюарта Перриша. Я зябко поежилась, мне было страшно.