Снимаем порно
Шрифт:
Борис склонил голову набок, улыбаясь с прищуренными глазами, изображая Эдварда Г. Роббинса:
— Мне нравится, как ты занимаешься ребячеством, как бы тебе теперь понравилось повоевать за деньги?
Тони выпил, покачав головой с неподдельным унынием.
— Я, правда, не знаю, дружище… Вряд ли я смог бы написать хорошую сцену поджаривания сосков или хорошую сцену поедания дерьма… Не уверен, что смог бы написать сцену с трахающимися голубыми… хорошую сцену, какую в состоянии написать Жене [27] .
27
Жене, Жан(1910–1986) — французский писатель, «имморалистической» традиции, поэтизировавший в своих произведениях гомосексуальные отношения. На русский язык переведены повесть «Дневник
Борис обдумал это, поглощенный мыслями, тихо водя тонким концом фломастера взад и вперед по странице, медленно уничтожая то, что нарисовал.
— Ты когда-нибудь имел хоть какой-нибудь гомосексуальный опыт?
Тони состроил гримасу, покачав головой.
— Нет, дружище… Ничего подобного, с тех пор как мне было лет 11 или 12.
— Что тогда случилось?
— Случилось? Ну, мы просто дурачились с нашими членами, вот и все… у нас была эрекция, а потом мы… Не могу вспомнить, что мы делали… — Он нахмурился, пытаясь вспомнить, затем вздохнул, — о, да, теперь припоминаю… ну, что мы обычно делали — мой друг и я… Джейсон, его звали… Джейсон Эдвардс. Мы были в домике из прутьев, который сами построили и вместе там дрочили… своего рода соревнование, например, кто кончит первым или больше… или дальше… Это было лучше всего. Мы остановились именно на этом, как в состязании плевками. И, пойми, он был примерно на шесть месяцев старше меня, или в любом случае более просвещенным, чем я, потому что у него была сестра, ей было 15, и он вытащил диаграммы из ее коробочки с «Тампаксами», рисунки «Тампакса», вталкиваемого во влагалище одним пальцем. Он показал их мне и сказал: «Послушай, это то, куда ты вкладываешь свою штуку, прямо сюда». Фантастика! На этих рисунках, диаграммах, дающих все в разрезе сбоку — матку, лоно, трубы и все такое — художник в силу какой-то странной причины изобразил изумительно круглую, нахальную, провокационную, прямо как у Джейн Фонды [28] , задницу! Вот как у нас появилась мысль… идея заднего прохода — его и моего — как своего рода возможного заместителя влагалища… Или, по крайней мере, для онанизма, которым мы в тот момент занимались. В любом случае мы пару раз попробовали — но это не особенно меня захватило… Я даже не помню, кончал ли я… Меня тогда больше тянуло наблюдать, как раздевается его сестра. Мы смотрели на нее через окно ванной, она стояла перед зеркалом и массировала свои груди, и это было очень захватывающе… И я начал представлять ее, когда дрочил… мой первый образ при онанизме… помимо диаграммы девушки из «Тампакса», которая на самом деле не в счет, потому что у нее не было лица… не было даже головы и плеч, черт возьми! И ног! Абсурд. Дело в том, что когда я пару раз трахал Джейсона в задницу, я представлял себе, что трахаю его сестру. — Он поднял взгляд на Бориса и сухо хихикнул, как будто сознавая, что, возможно, воспринимал себя слишком серьезно. — Очень здоровое воображение, а, доктор? Ничего из твоего пресловутого «гомика-уесоса» в такого рода взаимоотношениях, верно?
28
Джейн Фонда(р. 1937) — американская актриса, в шестидесятые годы снималась в многочисленных фильмах, эксплуатирующих ее внешнюю привлекательность.
Борис улыбнулся и сказал с интонациями доктора Стрэнджлава [29] :
— Их бин правда, что ты мне рассказать абсолютную правду? Никакого сосания?
— Нет, — Тони печально покачал головой, — вот как было дело.
— Довольно тепличное существование… для того, кто надеется завоевать неуловимые чувства… страны… надежды легендарного «Обывателя».
— Дело в том, что у меня хорошее воображение… вникаешь? И все, что я пытаюсь сказать об использовании эпизода с голубыми в фильме, состоит в том, что нам придется, в конце концов, использовать какие-нибудь женские прелести… или, скорее, прелести парней, близкие к женским. Если ты попытаешься романтизировать трахание в задницу молоденького, гибкого, с гладкой кожей мальчика, тогда то, о чем на самом деле будет идти речь, будет траханием девочки. Верно?
29
Доктор Стренджлав— персонаж фильма «Доктор Стренджлав, или как я научился не волноваться и полюбил бомбу», снятого Стэнли Кубриком по сценарию Т. Саутерна.
— В задницу?
— О, черт… в задницу, в передок, в ладошку — в любое место… но это по-прежнему будет девочка… мягкая,
Борис задумчиво кивнул.
— Я только хотел как следует встряхнуть эту идею, прежде чем мы ее выбросим на свалку… Рассмотреть со всех сторон, загнать ее на кол и подождать, не будет ли кто-нибудь ее приветствовать…
— Или, — добавил Тони, — как бы выразился великий С. К. Крейссман: «Немного поколотить ее и посмотреть, получим ли мы какой-нибудь гешефт».
— Верно, — сказал Б.
Тони вздохнул.
— И теперь мы знаем. — Он отпил глоток. — Я думал, что скоро схвачусь за топор.
— А я думал, ты собирался уйти.
— Никогда, маэстро.
— Ну, что мы должны решить: сколько эпизодов — 4 из 23 или 5 из 18. Сейчас уже ясно, что будет очень затруднительно, может быть, невозможно, отвести на эпизоды с лесбиянками и нимфоманией до 25 минут на каждый — так что у нас остается, в идеале, 40 минут на остаток картины. О'кей, у нас все еще в запасе «Идиллическая», «Нечестивая» и «Кровосмесительная». Я просто рассуждаю, хватит ли времени сделать все три. Чувствую, даже уверен, что в «Нечестивой», в «Монахине и Аферисте», в «Священнике и Шлюхе» может быть что-то очень даже забавное. Чуть-чуть пресловутого «комического облегчения», а, Тони?
— Нам надо будет придерживаться хорошего вкуса.
— Никаких туалетных шуток о священнике.
— Верно.
— Теперь позволь спросить тебя — как насчет последнего? Как это вырисовывается в твоей великой тыкве? Мать — сын? Отец — дочь? Брат — сестра? Мы должны следовать нашим самым личным импульсам в этом эпизоде. Теперь скажи мне, хотелось бы тебе больше трахнуть свою дочь или свою маму… предполагая, конечно, что твоя мама в полном порядке и ей 32 или 33?
— 32 или 33? Боже, разве это возможно? Какой возраст будет у меня?
— 16 или 17.
— Хм-м, — Тони поднял брови, явно заинтригованный. — Рыжеволосая?
— Может быть.
— Подожди минутку, у меня появилась идея — давай поговорим об «Идиллической»… Я говорил раньше, что когда я трахал Джейсона, то представлял, что это была его сестра? Ну, это была не совсем правда… На самом деле я воображал, что это она, именно та девушка, но я представлял, что это моя сестра… вникаешь? Видишь ли, у меня никогда не было сестры, и я обычно конструировал эти великолепные фантазии о том, что у меня есть красивая сестра и мы очень близки, возможно, как близнецы, у нас с ней фантастическая связь, и затем мы занимаемся сексом. Пожалуй, это могло бы быть более романтичным… более идиллическим? Думаю, что мог бы написать прекрасный эпизод об этом, Б., в самом деле мог бы.
— Это слишком буйно: сочетание «Кровосмесительной» и «Идиллической». Теперь мы намереваемся снимать кратко, черт возьми.
— Я могу сделать из этого 25 минут, Боже, я бы мог сделать и 25 часов из этого.
— Какого возраста они бы были?
— Юные, но зрелые — я имею в виду, не 13 или 14, а 16 или 17, может быть, 18. В любом случае достаточно взрослые, чтобы знать, что они делают.
— О'кей, дружище. Начинай писать. Как насчет того, чтобы заполучить Дэйва и Дебби, чтобы играть детей?
Дэвид и Дебора Робертс — актер и актриса, очень молодые и красивые, брат и сестра, дети одних родителей, необычайно.
— Фу-у… это будет из-мать-умительно!
Глава 4
Внутренние отметины неизбежно проступают на лице деревенщины и это как раз то, что не может быть заглушено.
1
30
Бэрроуз, Уильям(род. 1914) — американский писатель-модернист, произведения которого отличаются распадом форм и детальной разработки гомосексуальных и наркотических мотивов.
Анжела Стерлинг, гибкая и округлая в своем знаменитом халате из голубой парчи — подарок Ханса Хеминга — который она надевала во время большинства своих интервью киножурналам (отсюда и его знаменитость), большими шагами пересекла декорацию арабского будуара, направляясь туда, где Борис и Ласло прорабатывали первые кадры. Ассистенты, прокладывающие кабель, и техники, вбивающие гвозди, прекратили работу как в стопкадре, все головы повернулись, как будто скрепленные единым шарниром, все глаза на мгновение приковались к легендарному лицу, прежде чем взгляды резко опустились туда, где голубой халат распахивался с каждым большим шагом длинных ног, открывая знаменитые бедра, мелькающие как вонзающиеся ножи.