Снимается кино

Радзинский Эдвард Станиславович

Кирилл Владимирович. Я устрою.

Надежда Леонидовна. Это ужасно. Бедная Иринушка, ее разорвут по телефону. И так каждый вечер. Я боюсь за вас, дорогой, вы много пьете. Это ужасно, что вы так редко к нам приходите. Приходите чаще. Я буду читать вам свою «Рашель». Я пишу о ней книгу. Пишу, и при этом оказалось, что я не могу писать без реакции. Поэтому я читаю страницы вслух своей кошке. И в патетических местах она мяучет. Видимо, ей нравится? Дорогой, я просто влюблена в свою Рашеличку. Это была гениальная актриса.

И женщина! Она не боялась страсти! Вы знаете, когда эту книгу напечатают, я приглашу вас в ресторан и мы устроим такие вспрыски… Тьфу-тьфу-тьфу! Только бы не сглазить. Постучим по деревянному. Жаль, что с вдохновением плоховато. Кириллушка, вы великий умник. Почему вдохновение так редко посещает людей?

Кирилл Владимирович. Вдохновение — это как ребенок, которого посадили на горшок: «Умейте обождать!»

Вбегает Ирина.

Ирина. Тетя! Без пяти два!

Надежда Леонидовна. Боже! А где же Аня? Где карандаш? Я погибла!

Кирилл Владимирович. Возьмите авторучку.(Протягивает.)

Надежда Леонидовна. Я отравлюсь чернилами. Боже-боже!

Ирина сует ей карандаш. Шипение часов.

Лейте мне шампанское!

Кирилл Владимирович наливает. Удар часов.

(Лихорадочно записывает, бросает листок в бокал)

Удар часов.

(Пьет) Успела! Успела!

Ирина. С днем рождения, тетя! Надежда Леонидовна. С днем рождения! Ура! Ура!

Звонок телефона.

Затемнение в комнате. Высвечивается коридор. Ирина заканчивает разговаривать по телефону. Во время разговора входит Кирилл Владимирович. Снимает плащ с вешалки.

Ирина (говорит по телефону). Да, Иван Кузьмич. Это я… Именно, лермонтовское… А кто вам это передал?.. (Смеется). Ах, этот Аверкий Борисович… Да, по-моему, это тоже удачное определение… Что вы говорите? (Выслушивая ответ) Ну-ну… Ну… Ну-ну… Побеседуем завтра. Спокойной ночи! (Вешает трубку)

Кирилл Владимирович. Что вы наделали?

Ирина удивленно глядит на него.

Значит, все эти четыре звонка вы прославляли наш фильм?

Ирина. Я ничего не прославляла. Мне действительно понравилась картина, и я сочла своим долгом…

Кирилл Владимирович. Зря сочли…

Ирина. Я вас не понимаю.

Кирилл Владимирович. Дело в том, что картину, в которой есть нечто лермонтовское, закрывают.

Ирина. То есть как?..

Кирилл Владимирович. То есть просто… Завтра к нам вылетает Трофимов из Минкульта. Будет просмотр материала. Потом обсуждение, а

потом… Видимо, где-то в лучезарно-далеком «там» кто-то посмотрел отснятый нами материал, и…

Ирина. Кто вам все это сказал?!

Кирилл Владимирович. Восхитительная! Существует первая и вторая сигнальные системы. Их открыл и описал наш знаменитый русский физиолог Павлов. А есть еще третья сигнальная система, ее он не описал. По ней текут все министерские слухи. Короче, два часа назад мне позвонили и сообщили… Я пытался дозвониться нашему любимому режиссеру. Но режиссер затерялся в ночи.

Ирина. Что же делать?

Звяканье ключа. Открывается входная дверь. Входит Аня.

Аня (пытаясь бодро). Здравствуйте!

Кирилл Владимирович (радушно). Здравствуйте, молодые люди, впоследствии разбойники!

Аня (Ирине, поспешно). У нас был вечер. И вдруг сообщили, что завтра нас срочно посылают в совхоз… С агитконцертом. Ну, разразилась ужасная дискуссия. Все были недовольны. Пока туда, пока сюда… В общем, завтра я уезжаю, горели мои выходные!

Ирина (даже не понимая, что она сказала, думая о своем). Иди к тете. Она вне себя.

Аня уходит.

Кирилл Владимирович. Так что же вы решили делать?

Ирина. По-моему, ясно. Я приду на обсуждение и выступлю.

Кирилл Владимирович. Не понял, лучезарная! Зачем вы выступите?

Ирина. То есть как это зачем? Я видела материал, я должна его защищать.

Кирилл Владимирович. Опять не понял. От кого защищать?

Ирина. Слушайте, перестаньте!

Кирилл Владимирович. Нет, я серьезно хочу понять. От кого вы собираетесь защищать…(Насмешливо.) Защищать в данных условиях — это значит обречь себя…

Ирина. Я редко думаю о себе.

Кирилл Владимирович. Кто же этого не знает, великолепная! Но ради других… Ведь вы еще столько должны сделать… Стольких защитить… Наконец, ради него самого…

Ирина (с надеждой). А почему ради него самого?

Кирилл Владимирович. Не знаю. Но я почему-то чувствую, что ради него самого вы не должны его защищать. И наконец, главное… Мне отчего-то с самого начала… интуитивно… показалось, что картина вам совсем не понравилась. Вы просто были снисходительны… Вы увлеклись.

Ирина (после длинной паузы). Честно говоря…

Кирилл Владимирович. Ну вот видите!

Ирина. Ну что же делать! Не защищать его нельзя!