Сними с меня оковы одиночества
Шрифт:
– Оля, а чем ты занимаешься? – спросил я.
Она допила пиво, и наливала в стакан ром, как и все остальные. Она посмотрела на меня.
– В смысле? Я сижу с вами и пью – ответила она.
– Нет. В реальной жизни, чем ты занимаешься? – снова спросил я настойчиво.
– А. Я учусь – ответила она и подняла бокал – За нас с вами и за хрен с ними! – громко она произнесла тост.
Все чокнулись и выпили. Кто-то закурил, как сделал я. Юля нарезала закуски, и я попросил ее сделать мне омлет. Так как был уже голоден.
– А на кого учишься?- спросил я.
– На повара.
Марат приставал к Юле, которая готовила мне омлет.
– О! Юль погоди не готовь мне – сказал я. – У тебя сестра повар.
Юля
– Нет, она ужасный повар – ответила мне Юля.
– А. Понятно – сказал я, глядя на Олю.
Мы снова все сидели за столом, и каждый ел мой омлет. Голодные твари. Пили ром. Мне позвонила Марина. Я вышел из-за стола и прошел в коридор.
– Алло - сказал я.
– Кость, привет – играющий голос, сказал мне.
– Привет.
– Ты занят? – спросила меня Марина, и я почувствовал в ее интонации голоса, что ей нужно со мной увидится.
– Да. А что?
– Ничего, просто хотела узнать, занят ты или нет – обиженным голосом, сказала она.
– Узнала и дальше что?
– Ничего.
– Тогда, зачем ты мне звонишь? – настойчиво спросил я.
– Ну, ты же мне не звонишь, вот решила я позвонить.
– Давай сделаем так.
– Как? – хриплым голосом сказала она, и прокашлялась.
– Ты просто мне больше не звони и все – убедительно сказал я.
– Хорошо – сказала она истерично, и сбросила трубку.
Я вернулся за стол, Оля разлила всем мой ром, и Марат спросил меня.
– Все нормально?
– Да – ответил я.
– А почему кислый вернулся? – спросила Оля.
– Не знаю, у вас в коридоре лимон съел – ответил я, и улыбнулся.
Снова пили, закусывали. Позже Марат позвал в коридор, и мы закурили.
– Кость, ну что возьмешь Олю к себе? – спросил меня Марат.
– Сука, я так и знал, что не просто так приехал - ответил я, с насмешкой.
– Ну да.
– Ладно. Пускай собирается.
– Подожди, пока покурим.
Я не стал заводить речь о том, какой он тупой изменник, он и сам в глубине души поймет, то, что жизнь сука бумеранг, и когда он застанет свою жену в постели с любовником, пусть вспомнит этот вечер. Нам всем чего-то не хватает. Мать вашу, как мы все живем, от измены к измене, от любви к любви, от беды к беде. Почему нельзя взять и поговорить со своим любимым человеком, на все проблемы? Нужно принимать решения, а не сваливать, по возможности, к другим партнерам в постель. Зачем тогда нужен этот долбанный брак? Им все так дорожат. Зачем тогда нужна любовь? Если все так много о ней говорят. Зачем мы все живем? Если все равно жизнь нагнет каждого. Чертовски утомительная жизнь, в которую хотят добавить веселья женатики. Напоминает старую музыку утомительного джаза и утомительно-живущие песни Роберта Джонсона. Если нет любви, тогда разбегайтесь и не трахайте друг другу мозг.
Мы вернулись обратно, Марат уговорил Олю поехать со мной, я вызвал такси. Мы выпили по последнему бокалу без Оли. Она вышла из комнаты одетая в голубые джинсы и зимний бежевый пуховик с большим капюшоном. Диспетчер позвонил мне, сказав о том, что машина ожидает нас во дворе дома.
Марат нас проводил до машины, шоферу я сказал адрес, и мы поехали. Я уже был довольно пьян, поэтому старался молчать, что бы ни сказать ничего лишнего, что могло спугнуть эту страшную принцессу.
Придя ко мне, мы разделись и сразу легли в постель. Не было никаких слов, про то где спит, а легли в постель. На ней трусики с цветочками и розовый лифчик.
– Оль – сказал я.
– Что?
– А сколько тебе лет?
– А что?
– Да просто интересно.
– Мы сидели целый вечер, пили, и ты не мог спросить?
– Бывает.
На самом деле мне было плевать, сколько ей лет. В постели с девушкой, на вид, не маленькой, я не могу думать ни о чем другом, как о сексе.
– 20
Я сразу начал приставать к ней. Она ломалась. Долго.
– Нет. Я так не могу.
Черт возьми, ты видела себя в зеркало то? Принцесса мать твою. Я снова приставал, целуя шею, гладя под одеялом ее ноги. Прекрасная нежная кожа. Меня возбуждало эта неприступная стена, которая не могла раздвинуть ноги. Черт.
– Почему ты не можешь? – нервно спросил я.
– Потому что, я не шлюха какая-то.
– А причем здесь это? – сказал я, и мои руки трогали ее ляжки.
– Понимаешь, мне нужен парень. Вот ты стал бы моим парнем? – сказала она, убрав мою руку от себя.
– Конечно бы, стал. Что здесь такого? – снова нервно сказал я.
– Ты врешь, это все алкоголь.
– Ты чего на самом деле, все нормально же.
Она промолчала и отвернулась от меня. Мне нужно было срочно покурить, что я и сделал стоя в одних трусах на холодной кухне. Позже вернувшись в постель, она спала. Я лег рядом и снова начал свои попытки. Я целовал ее шею, трогая руками ее прекрасный зад. Развернул ее, она делала вид, что спит. Целуя шею, губы она ожила и поддалась мне, моим объятьям. Я спускался ниже, лаская ее пупок, снова ниже, зубами стаскивал ее трусики. Нежные ее ноги помогали мне это сделать. Я снял с себя трусы и вошел в нее, страстно прижав ее к себе. Медленно, затем быстро, она издавала легкие крики наслаждения. Меняли позу, я положил ее на живот, вошел в нее, расстегнул ее лифчик и выкинул его на пол. Черт, я взбешен, во мне проснулся зверь, которого я не смог контролировать. Я сильно вдавливал ее голову в подушку, мне казалось, она не могла дышать, но зверь настаивал на своем, так как Оля не сопротивлялась. Я кончил ей на спину. Встал с нее и ушел в душ. Закурил там и намыливал свое хозяйство. Выйдя из душа, она стояла возле двери обнаженная. И ни сказав, ни слова зашла после меня в душ. Я принес ей полотенце. Она молчала, и у меня тоже не было слов. Оля легла в постель с просьбой поставить будильник на семь часов утра, что я и сделал. Я лег под одеяло в раздумьях, ведь Оля тоже искала любовь. Конечно, ей хотелось иметь крутого хулигана, похожего на Есенина, или реального сильного мужика на подобии Маяковского, который будет только ее, но ей, в эту ночь попался я.
У меня пропадало желание, найти свою любовь, ведь ее, похоже, и не существует вовсе. Нас всех окружает грязь. Грязь в людях, от которой никто не может очиститься. Глаза мои закрылись и открылись от звонка будильника. Чердак мой был забит дурными мыслями, дурным похмельем, от которого мне пришлось встать с кровати и пройти на кухню.
Я сделал нам кофе, достал из шкафа печенье, к которому никто из нас не прикоснулся. Мы выкурили по сигарете, каждый из нас умылся и выпил кофе.
– Вызовешь мне такси? – спросила она.
Черт возьми, когда я реально пришел в себя, мучаясь от сухости во рту, я разглядел ее лицо. На улице еще было темно. Нужно было реально от нее избавляться. Я вызвал ей такси и снова закурил. Она одевалась в прихожей, и я протянул ей деньги. Оля посмотрела на меня и сказала.
– Это что?
– Это деньги на такси – ответил я, и она взяла их и вышла за дверь, не сказав ни слова.
Не знаю, обиделась она или нет, но после того как она ушла, я плотно позавтракал и снова улегся в постель. Пусть едет куда хочет, пусть уезжает в другой город, в другую страну, на другую планету, лишь бы нам больше не встречаться. Она была реально страшной на лицо, но ее тело красиво, а ноги прекрасно нежны. Если бы можно было отделить тело и голову, я бы оставил это тело у себя в постели, и трахал его перед сном. Надеюсь, она встретит свое счастье, которое сможет удержать рядом. А ей придется потрудиться над этим. Скорее всего, Оля залетит от какого-то пьяного кретина, которого она будет шантажировать ребенком, которому крупно не повезет. Который сделал не правильный ход жизни, войдя не в ту вагину.