Сними с меня оковы одиночества
Шрифт:
– Молодой человек – сказал мне, женский голос.
Я обернулся, это была Аня. Мы обнялись, она поцеловала меня в правую щеку. Мы прошли за маленький столик и заказали кофе. Долго шли наши разговоры. Мы не виделись больше полугода. В основном мы вспоминали.
– А помнишь? – сказал я, и страстно посмотрел на нее.
– Да – улыбчиво ответила она.
– Что нам тогда помешало?
– Так. Помню, ты повалил меня на кровать, поцелуями. Я была в летнем платье, за окном жаркая погода. Ты посмотрел на меня, приподняв платье, увидел мои трусики и сделал несколько комментариев по поводу цвета.
– Продолжай – настойчиво сказал я.
– Да мы целовались, я расстегивала твою
– Точно!
– Не кричи, Костя.
– Это была моя мама. Она сказала, что должна сейчас придти. Да-да. Точно. Мы вышли из дома и направились на встречу к твоему парню Юре.
– Да, так и было. Мы придумывали истории, о том, почему пришли вместе и прочее.
– Ага. Ты такая сучка – с улыбкой, сказал я и положил свою руку на стол, в надежде, что она коснется ее. Но она этого не сделала. А лишь спросила, почему я ношу серебреное кольцо на безымянном пальце правой руки. На этот вопрос, я не дал ей ответа.
Мне хотелось продолжить эти разговоры в другом месте, поэтому я предложил пойти ко мне, что мы и сделали.
– Ну а как ты сейчас поживаешь? – спросил я.
– Нормально, у меня парень, все хорошо.
– Как он тебя отпустил?
– Как всегда, я сказала, что останусь у своей подруги.
– А ты сказала, что у твоей подруги есть член? – улыбчиво спросил я.
Мы посмеялись, она толкнула меня в сугроб, я продолжал смеяться. Аня протянула мне руку и помогла встать. Мы шли, и я так вспомнил Юру, что не удержался и решил спросить ее.
– Ань, а Юра тебе лизал твою киску?
Она вытаращила глаза.
– Что? – с большим удивлением сказала она.
– Нет, ты ничего плохого не подумай. Просто он все время осуждает мужиков, за то что они лижут женщину.
– Ого. Ну, тогда знай. Юра тот еще лизун.
– Да! Сука! Я так и знал, что этот кретин тот еще лизун. Наверняка, он впивается в киску, представляя, что это мамин домашний пирог.
Мы смеялись над разными вещами, кидались снежками как маленькие дети, шутили друг над другом. Придя ко мне домой. Я разделся до трусов и лег в теплую постель. Она не хотела раздеваться, но я ее уговорил. Мы были трезвы, но это не мешало мне думать о ее прекрасной попке, которую я очень хотел трахнуть. Ведь в прошлый раз получился облом. Она стояла и выбирала, что хотела накинуть на себя из моего скромного гардероба. Аня примеряла мою белую рубашку, стоя перед зеркалом. Я встал с постели и подошел к ней сзади и обнял ее, прижавшись своим членом к ее попке. Черт, мы здорово смотрелись вместе. На какой-то момент, я подумал, что она снимет с меня оковы одиночества. Аня из особого блудного мира дам, которая была всегда за сексуальные эксперименты. Мы легли в постель, на ноутбуке был уже включен фильм (Один дома). Она рассказывала свою недавнюю сексуальную жизнь, в разных городах страны. Аня входила в кураж, как и хотела, проводя время в постели с женщиной и вибратором. Именно эта история меня возбудила, что я начал к ней приставать. Утопающие рассудком падают в жар извращений. Скорее это отклонение возникает от недостатка ебли. Человек сходит с ума. У мужчин в голову бьет сперма, у дам чешется и течет вагина, но при этом оба пола стараются сдерживаться на людях. И стоит только таким двум остаться вместе за одним пьяным столом, как происходит самые страшные извращения. Гомосексуализм, лезби, плетки, госпожа и раб, господин и рабыня, и прочее дерьмо. Редко когда в таких ситуациях люди хотят заниматься обычным стандартным сексом. Трезвость мыслей уйдет на покой, уйдет в другую реальность, этими людьми начинает двигать половой орган. Инстинкты зверя. После полового контакта люди решаются, продолжать такую связь или нет, совершенно без любви. Если нет, то все
Аня вставляла свои заготовленные фразы, что у нее есть парень и прочее дерьмо. Я не хотел останавливаться, она схватила меня за яйца, жестко. Мое хозяйство скорчилось, как и мое лицо, эрекция пропала, как будто мои глаза увидели страшную прыщавую, толстую женщину, которая строила бы мне свои глазки.
– Слушай меня сюда – сказала она, и потихоньку сдавливала мое хозяйство, - Мы будем заниматься этим, только когда я захочу. Понял?
– Вас понял.
– Если хочешь, можешь сделать мне куннилингус – сказала она и улыбнулась мне в лицо.
– Черта с два. Отпусти мой член и яйца.
– Так. Кость ты понял? Не приставай.
– Все, хорошо понял.
Она отпустила мою гордость. Чертова сучка. Я хотел влепить ей леща за это дерьмо. Но спустя минуты ненависти, злость прошла, прошла как дождь, прошла как ночь, как любовь.
Аня плавно перевела тему на мою гитару. Я говорил, что теперь редко играю, да и незачем. Она не осуждала. Кинокомедия продолжалась, и я сказал, что пишу новую книгу. Она решила взглянуть на мой черновик, который нужно было редактировать. Мы взяли ноутбук на кухню она села читать. В это время я сделал нам кофе. Страниц было немного. Она прочла.
– Я так поняла, ты про себя пишешь? – сказала она, глотнув кофе.
– Ну, скорее всего.
– Ну что, не плохо. Только ты так мало описал их секс и безумие.
– Вот. Сейчас я расскажу тебе, то, что никто не знает.
– Давай.
Наше кофе было допито. Аня решила включить из себя хозяйку моего одинокого царства. Помыла чашки и налила кофе с молоком.
– Ну что ты молчишь? – спросила она.
– Жду, когда ты закончишь.
– Я все.
Сигарета, кофе. Я не знал как ей сказать, о этой книге. Но все же попробовал.
– Здесь я описываю будущего себя. То есть про безумие, это так сказать, что парочка влюбленная, имеет сарказм и юмор. Они часто прикалываются над собой же, над окружающими их людьми. Секс, я решил его не описывать. Так как не хочу знать, что тот другой я, в этой проклятой книге имеет любовь всей моей жизни. Я больше перевожу рассказ на другие темы.
– Круто! – ответила она.
– Ань, может быть, напьемся?
– Нет. Не могу. Мне уже нужно уходить.
– Черт возьми, мы мало времени провели с тобой.
– Увидимся через полгода – сказала она и улыбнулась.
Черт возьми, в этот момент, я понимал одну вещь. Любая женщина, которая уходит от меня, либо утром, либо ночью, она больше не вернется сюда. И мне приходиться лишь выслушивать разговоры стен.
– Ты поедешь на такси? – спросил я.
– Нет. Ты меня пойдешь провожать – настойчиво и уверенно ответила она.
– Хорошо.
– Естественно. А что ты хотел мне вызвать такси?
– Нет. Просто я уже побаиваюсь этого чертового такси.
– С каких это пор ты боишься машин?
– Я не сказал, что боюсь машин. Я сказал, что я боюсь такси. Ведь каждый раз, когда от меня женщина садится в такси, она будто уезжает в другую страну, чтобы я не смог ее найти.
– Ну не переживай. Будем поддерживать связь.
– Половую?
– Придурок.
Мы вышли из дома, я проводил ее до дома, где жила ее замужняя подруга. На прощание она подарила мне поцелуй. Ее губы были теплые как горячее капучино из автомата. Светили звезды, в ночной пустоте. Черт возьми, нам нужно было взять с собой вино. Мы могли бы выпивать на улице, где-нибудь, возле любой лавочки. И наблюдать над романтикой небес. Прекрасные звездные ночи должны проходить в постели с прекрасной женщиной, но ее нет.