Снова и снова
Шрифт:
— Кир, надо идти, — отрывается от меня Женя.
Щеки девушки пылают, она тяжело дышит, и такой же взгляд, как и у меня, пылающий желанием. Но у нас уговор… только тогда, когда она сама решится на это. Никакого давления с моей стороны. Хотя, блядь, писец как хреново!
— Хорошо, иди. Я немного посижу тут, — отпускаю девушку. И она, чмокнув меня в щеку, выпрыгивает из машины, оставляя меня наедине с мыслями и видениями.
Я наблюдаю, как от машины удаляется хрупкая фигурка, тяжелый вздох вырывается из моей груди. Что со мной творится? Я как помешался на ней! Влюбился?
С полным раздраем на душе выползаю из машины. Сумку на плечо и тачку на сигналку.
В фойе уже полно народу. Женина тренировка скоро закончится. Подъезжают мои парни.
— Чего кислый такой? — хлопает по плечу Митя.
— Да ничего, все в порядке, — натягиваю улыбку. — В раздевалку?
— Да, пойдем, — зовет товарищ.
— Пойдем, — краем взгляда замечаю Лесю, о чем-то говорящую с Метлицким.
Хмыкаю про себя, вот и нашла замену. Отлипнет, наконец.
Захожу в раздевалку и, переговариваясь с парнями из команды, быстро натягиваю амуницию. Семеныч уже ждет на льду, хмурит брови, не очень доволен.
— Ну что, как сборы, охломоны?
— Все отлично, Семеныч, — киваю я, и другие четверо парней, включая Метлицкого, соглашаются.
— Да, сказали мне, что вы неплохо себя проявили. В декабре едете на Московский этап Евротура. Но пока же игру в субботу мы с треском провалили.
Да уж, дошли слухи, что играли парни не ахти. Когда посмотрел матч, даже не поверил, что это «Барсы», куча глупых ошибок и нелепых удалений.
— Этот проигрыш откинул нас на пятую строчку в таблице. Поэтому сегодня лед, а с завтрашнего дня усиливаем тренировки. В двенадцать зал, в час земля, и в шесть лед. Так всю неделю, пока не увижу, что вы играть научились.
Послышались тяжелые вздохи и недовольные шепотки.
— Я вам повздыхаю еще! Баба, бары и прочую ерепень забыли! Спортивный режим. Если вы мне в этом году кубок не возьмете, уволюсь к чертям!
— Да ладно, мы поняли тебя Семеныч, — подал голос Метлицкий.
— И, кстати, касательно тебя, Метлицкий, еще раз увижу, что с Дёминым задираетесь, вылетите из состава на следующий матч. И лишитесь один капитанской нашивки, другой звания ассистента. Все поняли?
— Да! — выпалили мы с Женькиным братом одновременно, переглядываясь. Надеюсь, до него действительно дошло.
— Вот и отлично. Делимся на две команды, отрабатываем большинство. Поехали.
Гоняют нас, как всегда, жестко. Семеныч умеет нагрузить так, что времени и сил на то, чтобы отвлечься на непристойные мысли, нет совсем. Краем глаза поглядываю на трибуну, где сидит и ждет окончания моей тренировки Женька. Мы договорились, что домой едем вместе. Метлицкий действительно тише воды, ниже травы. Даже пару раз выдаем с ним неплохую связку передач, за что получаем от тренера хвалебный упрек типа «вот так бы всегда».
После почти двухчасовой тренировки заваливаемся в раздевалку шумной толпой. Сегодняшняя тренировка прошла продуктивно. Мое звено по-прежнему работает
В душе расслабиться не получается, потому что снова перед глазами Женя. Я, наверное, скоро кукушкой поеду от этих видений. На льду еще немного отвлекся, но сейчас я снова, блядь, в боевой готовности. И этот вечный стояк реально уже напрягает. Уже мысленно склоняюсь к ручной работе. Но одним движением врубаю ледяную воду и охлаждаю свою закипающую голову.
Плавая в своих раздумьях, оказываюсь один в раздевалке. Ребята уже все разбрелись. Оно и к лучшему. Натягиваю чистую футболку, джинсы. На часах уже шестой час, чертыхаясь, начинаю собираться быстрее. Женька же ждет.
— Кир, — в раздевалку врывается рыжая.
— Чего тебе? — не обращаю внимания на девушку, собираю сумку.
— Мне кажется, что мы не очень хорошо разошлись, — начинает она.
Смотрю в ее сторону, она все еще в спортивной форме. После тренировки?
— Да мне как-то по барабану, как ты там рассталась, — пытаюсь пройти мимо нее, но она хватает меня за руку.
— Кир, — встает на носочки и, обвив шею, тут же впивается в губы.
И пока я пытаюсь отклеить ее от себя, в раздевалку входит Женя. Мать твою!
Наконец, с горем пополам мне удается оттолкнуть от себя Лесю. Она оборачивается и смотрит на замершую на пороге девушку.
— Ой, Женя, — ехидно улыбается рыжая стерва, а я, как истукан, стою и слова сказать не могу.
— Простите, — еле выговаривает девчонка и выбегает из помещения.
Твою мать! Внутри кипит злость и желание крушить все вокруг. Я надвигаюсь на Лесю. Хватаю ее за горло и прижимаю к стене. Она обхватывает мою руку своими. Что-то хриплое вырывается из ее поганого рта.
— Я женщин не бью, но ты же, сука, — рычу ей в лицо, резко отпускаю и, подобрав свою сумку, вылетаю из раздевалки, уже не замечая, как девушка сползла по стеночке, держась за горло.
— Женя, — кричу ей, увидев знакомую фигурку на улице, удаляющуюся от ледовой арены. Блядь!
Приходится прибавить скорости и нагнать упрямую девушку.
— Жень, — хватаю ее за руку и разворачиваю к себе, но тут же получаю отпор. — Дай же сказать, — начинаю закипать.
— Убери руки от меня, Дёмин, — вырывается строптивая девчонка.
А я пытаюсь увернуться от прилетающих в меня ударов.
— Жень, это же подстава, — пытаюсь усмирить ее, но все без толку. Моя фурия!
— Иди на хрен! — ругается Женя, а мне смешно от абсурдности ситуации.
Но понимая, что она не настроена сдаваться, подхватываю ее и укладываю себе на плечо, хлопнув по попке.
— Хватит устраивать концерт, домой поехали, — отвечаю на визг и недовольные ворчания.
Усаживаю на заднее сидение машины, пристегиваю, не без боя. Запрыгиваю за руль и блокирую двери. Выскочит же! Тут же по газам и в сторону дома.