Снова моя
Шрифт:
– Ну, как живешь, рассказывай? – тоном старого друга семьи, спросил Светлов-старший.
– Замуж вышла?
– Пока нет. Университет окончила, сейчас архитектором работаю в крупной фирме.
– Вот это да!
От его искреннего удивления стало обидно. Конечно, какой процент неблагополучных детей не вырастает в таких же неблагополучных взрослых?
– А Женя как?
– Замуж вышла, внуков нам родила уже двоих. Сейчас третьего ждут, - затараторил мужчина.
–
Замолчал, сосредоточенно пытаясь разминуться с грузовиком на узкой грунтовой дороге. Тот ляпнулся в глубокую лужу, окатив до того почти чистую «лачетти» грязью. Светлов опустил окно и стал орать матом на водителя. Тот отвечал в той же манере. Оба разошлись так, что я обеспокоилась, как бы до драки не дошло. Придется тогда пешком топать до следующей остановки… К счастью, здравый смысл победил и из машин никто не вышел. Остаток пути был проделан в молчании, нарушаемом лишь злобным дядьславиным ворчанием в густые почти полностью седые усы.
– Сколько я должна, дядь Слав? – спросила, когда он затормозил у станции.
– Да брось, денег не надо, - замахал руками он.
– По-соседски…
Ага. По-соседски. Это когда ж мы успели добрыми соседями стать?
– Ну вот по-соседски, спасибо, что подвезли, - я положила в подстаканник двухсотенную купюру. – До свидания, дядь Слав.
*****
На фирме мне собрали деньги. Было как-то неудобно их принимать, учитывая, что всей организацией занимался Ветров. Хотя последний факт, еще неудобнее. То, что он взял и просто так помог мне после всего, что я позволила ему это и то, что мы расстались с Ваней, казалось каким-то нереальным. Это точно была я? Это точно был Ветров? Циничный, беспринципный мерзавец, угрожавший мне столько раз, помчался за мной в пригород, отменив все свои дела, просто затем, чтоб поддержать в горе и помочь. Такое вообще бывает? Впрочем, кто знает, не потребует ли он какой «благодарности» за оказанную помощь. Поживем-увидим.
Что до Вани… Обдумав все за несколько дней, минувших с нашего разрыва, я пришла к выводу, что это к лучшему. Я не любила его. Это факт. Не знаю, может та самая любовь, от которой мурашки по коже, бабочки в животе и бессонные ночи, лишь глупая иллюзия юной девочки, которая бывает лишь раз в жизни. Но зато знаю, что не готова на годы с человеком, к которому чувствую лишь благодарность и жалость. Не готова и все.
– А я тебе говорила, что Ваня – это ни о чем, - отмахнулась Яна, с которой я как-то случайно поделилась этими мыслями. – Сопля. Еще и скандал тебе устроил за то, что не позвонила ему, вместо того, чтоб поддержать в такой момент. Правильно, что послала его. Теперь ты свободна. Придешь в себя немного и, может быть, вокруг оглянешься да заметишь кой-чего. Точнее, кое-кого.
Эх, знала бы она обо всем. Интересно, тогда бы тоже советовала с Ветровым сойтись? Но, конечно же, я проверять не собиралась. И так, напрасно, поделилась новостями о Ване. Но… Так нужно было хоть с кем-то поговорить.
– Ян, не нужна я Ветрову. Ну, может, разве что на ночь-другую. Но меня такое не интересует, знаешь ли. Особенно с тем, что работать вместе тогда станет еще сложнее, если не вообще невозможно.
Яна сощурилась.
– А я, между прочим, Ветрова не упоминала. Может, вообще
Сорокалетний лысоватый и пузатый зануда-шовинист, конечно, партия что надо.
– Мне вообще не до отношений, правда. Хочется отдохнуть. Успокоиться. Придумать, что с братом делать.
– Ты же собиралась забить.
– Да собиралась, - я выдохнула, - Но не могу просто взять и забить, оставить все как есть.
– Понимаю.
Даже у словоохотливой Яны не нашлось ни советов, ни комментариев. Когда дело касается чьих-то родственников, очень и очень трудно рекомендовать поступать правильно. Ставишь ведь себя на место человека и понимаешь, что сама бы не смогла не вмешиваться и не пытаться помочь.
Выходные я провела за работой, наверстывая то, что не успела сделать за два пропущенных дня. Не отдохнула ни минуты, зато, если буду работать в таком темпе и дальше, еще через пару недель можно будет презентовать проект Ветровского торгового центра. Если утвердит, закажу макет. На его изготовление еще неделя. А уж потом, после финального «да», сталкиваться с Ветровым понадобиться по минимуму.
После того моего звонка он вышел на связь только раз. Уточнил дату похорон и передал номер телефона курьера, который привезет документы. И на этом все. Может, решил оставить меня в покое? Если так, то после утверждения макета наше общение постепенно сойдет на нет. Обозвав себя мысленно дурой за то, как от этой мысли заныло внутри, я выключила ноутбук, приготовила одежду на завтра и забралась под одеяло.
Но сон не шел. Было одиноко и грустно. Детство вспоминала, маму… А еще Ваню. Как он мне ужин готовил и ночью обнимал, каким хорошим был в качестве моего мужчины. А я… Я просто дала всему рухнуть, просто потому, что не смогла его полюбить. И теперь казалось, вся жизнь у меня пройдет именно так, как эти выходные, наполненная одной лишь работой. И все из-за моей глупости.
Да, конечно, я хотела добиться успеха. Много лет пахала ради этого и вот теперь, в неполных двадцать семь, оказалась на его пороге. Но, как оказалось, этого недостаточно. Никакой успех не согреет тебя холодной ночью. Не съест приготовленный тобой ужин. Не побежит навстречу с криком «мама».
Зажегся экран смартфона. Кто там еще? Вытянув из-под одеяла руку, я взяла гаджет с тумбочки. При виде уведомления сердце полетело вскачь.
Wild: « Спишь? »
– На вздумай ему отвечать! – сказала вслух самой себе.
Положила телефон на подушку возле себя. Повернулась к нему спиной. Вдохнула полной грудью, в попытке унять радостно колотящее сердце. Закрыла глаза. Спи, Злата, завтра на работушку. Не будь дурой, ладно?
Казалось, что время остановилось. И что телефон как магнит притягивает. Поборовшись с этим вечность, которая составила всего-то десять минут, я взяла его в руки. Разблокировала. Ткнула на уведомление. Все, теперь нет смысла не отвечать.
Zlata Frolova: «Работаю».
Карандашик и то, что Wild набирает сообщение, появились почти сразу.
Wild: «В такой час, еще и в субботу? Может, мне Куприну позвонить и сказать, чтоб совесть имел?»