Снова наемник
Шрифт:
– Пока не надо, – усмехнулся Рыжий. – Завтра поговорю с Хоттабычем. Пусть разжует, на кой они ему сдались. Если мы сможем это сделать сами, – он криво улыбнулся, – тогда… – и многозначительно замолчал.
– Лады, – сразу согласился собеседник. – Значит, сейчас их к Даме. А к тебе…
– Я сам звякну. – Рыжий положил трубку.
– Мне кажется, она сама организовала свое исчезновение! – проговорила Таиса. – Подумай сам: зачем кому-то брать ее? Тем более что Зинаида сказала по телефону, что Галька поехала туда в сопровождении двух парней. А уж с Паулюсом никто на Камчатке связываться не станет!
– Но, говорят, Колдун раза два перехватил пушнину, – возразил Бунин. – Значит…
– Пушниной занимается Раков, – перебила
– Почему же он не займется этим Колдуном? – спросил Бунин. – Неужели для него безразлично, что какой-то неизвестный завоевывает себе авторитет за счет того, что грабит людей, которые работают на его дочь?
– Скорее всего он просто не знает, иначе наверняка взял бы все под свой контроль. Ведь алмазы – это очень большие деньги!
– Ясно, – немного помолчав, согласился Бунин. – Но тогда Зина очень рискует. Ведь если отец узнает, что она пытается делать что-то за его спиной, он, по-моему, просто расправится с ней.
– Нет, – возразила она, – Паулюс ей позволяет все. И не за горами тот день, когда она его заменит. Правда, не всех это устраивает! Там популярна старая морская поговорка «Женщина на корабле – к беде».
– Я считаю, – сказал Бунин, – что в определенных делах женщина не должна быть у руля. Потому что…
– Вот как, – улыбнулась Таиса. – Вот уж не думала, что ты женоненавистник.
– Этого про меня сказать нельзя, – засмеялся он. – Просто я считаю…
– Но согласись, ведь если бы не я, ты бы до сих пор не знал, что делать. А потерять такой канал было бы непростительной ошибкой. Впрочем, ты сам виноват во многом. Зачем ты послал свою дочь? Ведь прекрасно знаешь, как она к тебе относится. И еще, – она внимательно всмотрелась в его глаза, – я до сих пор не знаю, как ты вышел на поставщика этих алмазов.
– Для меня это тоже в общем-то загадка, – вздохнул он. – Проверять что-то и узнавать у меня не было времени, если бы я стал раздумывать, он просто нашел бы новых покупателей. А так он мне предложил тридцать пять процентов от той суммы, за которую я смогу продать камни. И только на трех образцах я сумел положить в свой карман несколько десятков…
– Ты хотел сказать – в наш карман, – засмеялась Таиса.
– Да, – кивнул он, – конечно.
– Но ты не ответил мне, как этот летчик узнал о тебе и о том, что ты занимаешься продажей драгоценностей на Запад?
– Повторяю, – раздраженно проговорил Бунин, – у меня не было времени что-то узнавать. К тому же он сослался на одного моего старого и очень хорошего знакомого. Я с ним провел несколько подобных операций и только поэтому рискнул заключить договор с инкогнито. Как видишь, не ошибся, – самодовольно закончил он.
– Дай-то Бог, – усмехнулась она.
– Тая, – взглянул на нее Бунин, – а почему ты не говорила мне, что некоторое время работала в милиции?
– Я думала, ты об этом знаешь, – удивилась она. – Ведь Флора должна была сказать тебе прежде, чем ты взял меня к себе.
– Наверное, она говорила, – поморщился он. – Просто тогда мне нужен был энергичный человек. Товар уже длительное время лежал на складе. И тут подвернулась ты. Но если мне очень понравились твоя деловитость и, можно сказать, мужской характер, то я до сих пор не могу понять, почему ты не попадаешь в поле внимания уголовников. Ведь…
– В свое время я оказала весьма существенную помощь некоторым людям, – поторопилась она объяснить. – А сейчас они занимают высокое положение в тех кругах. Так что все очень просто.
– Понятно. А в Крыму у тебя тоже знакомые?
– Разумеется, – улыбнулась она. – Я случайно познакомилась с Надей Серовой. Прекрасная женщина. Два чудесных мальчишки. И вдруг она в порыве откровенности, а я умею расположить к себе людей, рассказала трогательную историю о зародившейся во время Афганской войны любви. Подробности, конечно, опустила. Но это не важно. И совершенно случайно я узнаю, что ее муж – тот самый русский Ковбой, о котором до сих пор рассказывают легенды. В его существование мало кто верит. А я вдруг встречаю его жену. Ну, дальше ты знаешь. Я хотела узнать ее поближе на случай, если возникнет необходимость в профессиональном наемнике. И тут узнаю о непонятном исчезновении Гальки. Ну, а поскольку речь идет о больших деньгах и будущей прибыли, я и прилетела в Москву. Сначала хотела обратиться к своим знакомым, которым в свое время оказывала услуги. Но потом решила, что это невыгодно и даже опасно. Они ведь не упустят возможность сделать себе деньги. Кроме того, вмешательство уголовников может привлечь внимание органов. И вдруг я вспомнила о Серовой и ее муже. А дальше просто. – Она засмеялась. – В Крыму у меня есть возомнивший себя чуть ли не Богом знакомый, в прошлом неоднократно судимый. Человек он смелый, решительный, но здраво мыслить не способен. Он сумел влюбить в себя дочь крупного мафиози. И создал крупную преступную группировку. Теперь с ним считаются. Благодаря влиянию отца своей возлюбленной он почти неуязвим. Да и папаша набивает себе карманы руками сожителя дочери, который придумал себе величественную кличку – Эмир. Не знаю, сколько продлится его благоденствие, но за десять дней, надеюсь, ничего не случится. Поэтому Серов выполнит то, ради чего я принудила его работать на нас. Дело того стоит. А потом все кончится просто – Эмир убьет Серову. На Камчатке погибнет Серов, а отец возлюбленной Игоря, узнав о том, что тот замешан в деле о похищении женщины и детей, покончит с ним.
– Какая же ты, – после довольно продолжительной паузы просипел Бунин. – В тебе нет ничего человеческого. Ты ужасное чудовище.
– Наверное, – легко согласилась Таиса. – Но заметь, – она улыбнулась, – все эти ужасы я делаю чужими руками. Эмир, убив Серову и ее сыновей, погибнет сам. Серов, расправившись с теми, кто перехватил алмазы, тоже погибнет. А те, кто убьет его, будут вынуждены делать выбор: или будут служить мне, или умрут. Это я тоже смогу сделать.
Яков Давыдович, не в силах что-то сказать, помотал головой.
– А вот интересно, – пробормотала Таиса, – что предпримет Хоттабыч? Я хорошо знаю этого длиннобородого. Ему подходит его прозвище. Он мудр и, я уверена, не останется в стороне. Он наверняка узнал об алмазах и сделает все возможное, чтобы нагреть руки. А что ты думаешь по этому поводу?
– Примерно то же. Но Хоттабыч вмешается не для того, чтобы, как ты говоришь, нагреть руки. Он ненавидит меня и давно ищет повод расправиться со мной. Несколько лет назад, еще при СССР, который уже трещал по швам, благодаря некоторым, не лишенным здравого смысла экономическим реформам стало можно создавать кооперативы. Я, Иван Федорович и мой товарищ Валек, продав все, что имели, и взяв деньги под большие проценты, открыли свое дело. Как раз то, что теперь я отдал Флоре, – рыбные магазины и рестораны. Начали мы скромно. – Бунин улыбнулся. – С рыбы, которую покупали в Астрахани. И знаешь, – он вздохнул, – дело неожиданно пошло. Правда, потом начались крупные неприятности. С нас стали требовать возвращения долгов. А сумма, учитывая проценты, получилась астрономическая. Мы после долгого обсуждения пошли ва-банк. Весь долг на себя приняли Валентин и Хоттабыч. Это было единственно правильное решение. Потому как деньги брали они. Вот и получилось, что вся торговая сеть стала моей. Конечно, я должен был делить всю прибыль на троих, а четвертую часть – на выплату долга. Но я сделал все гораздо проще. Пошел к тем, у кого Валентин и Хоттабыч брали в долг деньги, и предложил половину всей прибыли. Правда, с небольшим условием: Валентин и Хоттабыч должны исчезнуть. Я до сих пор не пойму, как тогда Валентину удалось скрыться из Москвы. Известие о его смерти пришло из Владивостока. На похороны ездили мать и жена. Хоттабыча не тронули. Он, оказывается, втайне от нас занимался продажей за границу драгоценностей, купленных по дешевке у воров-одиночек. Хоттабыч благодаря этому остался жив. Правда, он довольно быстро сумел выправиться и создал несколько торговых точек. – Опомнившись, Бунин взглянул на внимательно слушающую Таису.