Снова наемник
Шрифт:
– Пощади! – Эдуард грохнулся на колени. Поморщившись, старик хотел оттолкнуть его обутой в сандалию ногой. Вскинув голову, Эдуард увидел шагнувших к нему двоих крепких парней. С диким криком ухватив ступню старика, Эдуард неожиданно мощным рывком сдернул его с кресла и вцепился в морщинистое горло. Парни рванулись к ним. По-футбольному мощный пинок по боку выдавил из Эдуарда хриплый крик. Но вцепившиеся в мягкое горло старика пальцы не разжались. Другой парень носком ноги врезал Эдику в висок. И еще раз.
Оглянувшись,
– Дура, – сердито сказал Леший. – Хрен его знает, где твои грызуны. Валить надо. А ты, шкура, чуть жбан мне не расколотила.
– Где мои дети? – с трудом переводя дыхание, спросила Надя.
– Потом этот рамс разберем, – зло бросил Леший. – Вставай и валим отсюда!
– Успокойся, – еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, дрожащим голосом сказал Алешка. – Мама скоро придет. Она в магазин ушла.
Его младший брат растирал ручонками крупные слезы и не переставая звал маму.
– Перестань, маленький, – ласково проговорила вошедшая в комнату пожилая женщина. – Лучше молочка попейте. – Она поставила на стол два стакана с молоком.
– Где мама?! – воскликнул Алешка.
Вздохнув, женщина поспешно вышла. В соседней комнате она сняла телефонную трубку и набрала номер.
– Они все время мать зовут, – сказала она.
– Постарайся занять их чем-нибудь, – ответили в трубке. – Ты же можешь. Я понимаю, что это тяжело, но что поделаешь.
– Хорошо, – согласилась женщина. – Только, ради Бога, уберите этого дурачка с пистолетом! – сердито потребовала она.
– Я скоро приеду, – сказала невидимая собеседница.
– Ша, старушка, – услышала женщина грубый голос. – Лапы в гору!
Чувствительный толчок в спину заставил ее, испуганно ахнув, поспешно поднять руки.
– Не боись, бабулька, – захохотал длинноволосый худощавый парень, – шутка. – Прокрутив за спусковую скобу пистолет, сунул его за офицерский ремень.
– Что же ты, шалопай чертов! – пронзительно закричала женщина. – Смерти моей захотел! – Схватив стоявший в углу веник, взмахнула им.
Длинноволосый с хохотом выпрыгнул «рыбкой» в раскрытое окно.
Положив трубку, Фатима посмотрела на стоящую на серванте фотографию Игоря.
– Ты мне заплатишь за это, – прошептала она.
– Танька! – радостно закричал Эмир. – Наконец-то. – Осекшись, испуганно округлил глаза и замер. В руке Татьяны он увидел направленный ему в живот пистолетный ствол.
– Что, милый? – зло спросила она. – Рад мне? А знаешь, почему я здесь?! – Татьяна сорвалась на крик. – Чтобы спросить, помнишь ли ты, что обещал мне! Помнишь ли свои заверения в любви до гроба! Говори! – подстегнула она криком отскочившего назад и сжавшегося у стены Эмира.
– Танюшка, – пролепетал он, – я люблю тебя, слышишь? Милая… – Негромко хлопнул выстрел. Схватившись за живот, Игорь, боком чиркнув по стене, свалился на пол. Снова раздался негромкий выстрел. Стукнувшись затылком о стену, голова Игоря с кровавой точкой на лбу коснулась подбородком ключицы.
Татьяна обернулась и увидела пистолет в руке отца.
– Ты что сделал? – шепотом спросила она.
– Собаке собачья смерть, – спокойно ответил он и шагнул к двери.
– Ты что сделал?! – истерично закричала она. Вскинув пистолет и, зажмурясь, нажала на курок. Пистолет сухо щелкнул.
– Я не хотел, чтобы ты всю жизнь мучилась из-за того, что убила пусть никудышного, но все же человека. Это очень тяжелый груз, – он вздохнул, – когда по твоей вине погибает человек.
– Гад! – истерично крикнула Татьяна и бросила в него браунинг. Пистолет глухо стукнулся о стену и упал рядом с Якиным. Он повернулся и несколько мгновений смотрел на него, потом быстро вышел. Хлопнула дверь.
Услышав щелчок ключа с той стороны, Татьяна с визгом бросилась к двери.
– Открой! – закричала она. – Немедленно открой! – и ударила в дверь кулаками. Дверь приоткрылась.
– Успокойся, – посоветовал ей отец. – Мне нужна твоя помощь. Иди к себе и прими холодный душ. Очень помогает. Иначе ты ночью будешь мучиться от кошмаров. Во сне будешь постоянно стрелять в меня.
– Зачем ты так? – простонала она и, мгновенно побледнев, рухнула на пол.
– Врача! – крикнул Якин.
– Где Зинка? – Рошфор растерянно посмотрел на Ракова. – Она не была у тебя?
– Нет. Ее, наверное, отец забрал, – испуганно сказал Раков.
– Наверно, ты прав, – хмуро согласился Рошфор. – Тогда дело швах. Паулюс все приберет к рукам. Правда, с другой стороны, это и хорошо. – Внезапно передумав, он повеселел. – У нас не будет хозяйки. А то она, стерва, на все лапу наложила. Теперь меха полностью наши. И с Москвой будем говорить по-другому. А то за полцены отдаем.
– Ты думаешь, Палусов оставит нас в покое? – с надеждой спросил Раков.
– Если узнает об алмазах, – кивнул Рошфор, – то да. А он, судя по всему, узнал о них.
– Почему ты так решил? – не понял Раков.
– Хотя бы потому, – хмыкнул Рошфор, – что сам приехал к нам. Неужели ты думаешь, что он стал бы светиться, если бы не знал об алмазах? О его деятельности знают все. Но ничего предъявить не могут. Чисто работает Василий Антонович. И связи большие. Да не какие-нибудь районные прокуратуры, у него в Москве лохматая лапа есть. После ГКЧП многих его знакомых вроде подобрали. Но потом, сам знаешь, всех отпустили. К тому же он до сих пор, как говорится, передает свой опыт молодым.