Снова наемник
Шрифт:
– Рваный! – разозлился Бунин. – Я сказал, чтобы вы обнюхали там каждый кустик! Каждую травинку. А ты! Жвачное животное! Так и меня завтра убьют! За что я вам деньги плачу?! – Побагровев, вскочил. Выплеснул остатки воды в лицо верзилы. Хотел что-то сказать, но, покачнувшись, прижал ладонь к груди, широко открыл рот, с трудом повернулся к вскочившей Таисе. – Таблетки, – прошептал он, – в кармане.
Рваный подскочил к нему, слизывая воду с губ, сунул руку в карман его пиджака, достал нитроглицерин.
– Я знаю, кто убил Флору, – прошептал Бунин. Рваный, надавив пальцами на щеки хозяина, заставил его широко раскрыть рот. Сунул ему таблетку под язык и усадил в кресло.
– Кто? – спросила Таиса. – Кто убил Флору?
– Хоттабыч, – промычал Бунин.
– Я сейчас соберу парней, и мы его в порошок сотрем, – угрожающе пообещал Рваный.
– Стой! – воскликнула Таиса. Взглянув на Бунина, хотела что-то сказать. Ее остановил его вид. – Иди, – бросила она Рваному, – и никакой войны с Хоттабычем.
Бросив вопросительный взгляд на шефа, тот вышел.
– Успокойся, – сказала Таиса. – Я не хочу сейчас остаться одна.
– Сука! – с силой пнув по треснувшей тумбочке, Генерал сунул пистолет в подмышечную кобуру. Еще раз осмотрел комнату, выматерился. – На понт взял, гнида, – пробормотал он, шагнул к стене и сорвал прикрепленный кнопками лист бумаги. На нем крупными печатными буквами было написано: Я ТАКИХ, КАК ТЫ, ЕЩЕ В ШКОЛЕ ДЕЛАЛ. Замычав, Генерал скомкал лист. – Я этому старому козлу, – прорычал он, – по волоску бороду вырву!
– Странно, – пробормотал сын Хоттабыча, – она не говорила, что куда-то собирается. – Положив трубку, задумчиво посмотрел на телефон.
– Костенька, – послышался игривый женский голос, – ты не хочешь приласкать свою кисоньку?
Не отвечая, Константин закурил. Потом снял трубку и набрал номер.
– Говорите, – ответил ему приятный женский голос.
– Соедините с Иваном Федоровичем.
– Извините, как доложить Ивану Федоровичу?
– Соединяй в темпе, – рявкнул Константин, – а не то он тебя без зубов сжует!
– Слушаю, – убавив громкость видеомагнитофона, сказал в трубку Хоттабыч. На экране волк голосом Папанова орал: «Ну, заяц! Погоди!»
– Наверное, «Ну, погоди» смотришь? – спросил сын.
– Зачем звонишь? – рассердился Хоттабыч.
– По трем причинам. Во-первых, хочу поблагодарить. Генерал был на моей хате. Во-вторых, ты обещал бабки.
– А в-третьих? – спросил Хоттабыч.
– Да так, – смешался Константин, – просто хотел о твоем здоровье спросить. Как ты? Не болеешь?
Хоттабыч усмехнулся глазами, а вслух поблагодарил:
– Спасибо, сынок. Вот уж не думал, что тебя может беспокоить мое здоровье.
– Ну как же, – хохотнул Константин. – Все-таки ты мой пахан. А когда крякнешь, мне, наверное, хоть что-то достанется от твоих миллионов.
– Где ты можешь взять деньги? – сдержанно спросил Иван Федорович.
– Могу приехать к тебе, – немного помолчав, сказал Константин.
– Когда и во сколько? – спокойно спросил Иван Федорович.
– Я его, суку старую, сделаю! – прорычал Генерал. – Он, видать, звякнул своему козленку. Ведь сын все-таки!
– Неужели ты сразу не понял, – поставив пустую бутылку пива на пол, усмехнулась крепкая рыжеволосая женщина, – что вряд ли отец своего сына под пулю подведет?
– У них давно нелады, – буркнул Генерал. – К тому же он сказал, что я ему скоро понадоблюсь.
– А вот это очень интересно, – сказала женщина. – Неужели Хоттабыч кого-то убить решил? Подобного еще не было. Он даже с Буниным, который здорово подставил его, и то не разобрался. А знаешь, – ее глаза зло блеснули, – я бы этого Бунина и за так сделала.
– Запомни, Валерия, – наставительно проговорил Генерал, – за так можно только морду набить и то без серьезных последствий. Жизнь любого человека чего-то стоит. – Он хотел сказать еще что-то, но прозвеневший телефон заставил его взять трубку.
Альбина сквозь затуманивающую глаза пелену увидела у стены стакан воды. Хрипло выдохнув, шевельнулась и протянула ослабевшую руку. Она уже не помнила, сколько времени прошло с того дня, когда Хоттабыч показал ей видеокассету. Потом он привел ее сюда. Сделал это спокойно, и она, сначала содрогнувшаяся от страха, успокоилась, решив, что Костя прав, называя отца тряпкой. И все это время она с ужасом вспоминала тот миг, когда Хоттабыч сделал шаг назад и нажал на небольшой рычаг. Что-то с легким шумом, мелькнув у нее перед глазами, стукнуло об пол. Бросившись вперед, Альбина с удивлением поняла, что перед ней стеклянная стена. Сначала ей это показалось даже смешным. Но когда, выключив свет, Хоттабыч ушел, а она, колотя руками и ногами о стекло, не смогла его разбить, ею овладело отчаяние. Очень скоро Альбина почувствовала голод. А еще раньше появилась сухость во рту и непреодолимая жажда. Стоило ей закрыть глаза, как она видела поток чистой и удивительно холодной воды. Она поняла, что, огородив звуконепроницаемым бронированным стеклом, Хоттабыч убивает ее. Она умрет страшной, мучительной смертью от жажды и голода. Альбина несколько раз теряла сознание. И вот однажды, придя в себя, увидела рядом стакан воды, непонятно откуда взявшийся. Впрочем, она не раздумывала над этим, а жадно выпила воду. Стакан появлялся еще трижды. И как раз тогда, когда жажда сводила ее с ума и она понимала что вот-вот умрет. Чувство голода притупилось. Ее донимала жажда. Альбина еще надеялась, что Хоттабыч, проучив ее, выпустит. Хотя бы потому, что у нее есть свои люди, которые наверняка заинтересуются тем, куда пропала их хозяйка. В первую очередь телохранитель – Крутой. Объяснить Крутому исчезновение тем, что она куда-то уехала, Хоттабыч не сможет. Потому что во всех поездках ее сопровождал Крутой, который не был ее любовником, она просто доверяла ему.
– Я что-то не пойму, – Крутой оглядел пустое помещение, – на кой черт меня сюда привезли? Сказали, что Альбина будет здесь. Но тогда зачем я брал ее вещи в аэропорту.
Раздался выстрел из удлиненного глушителем пистолета. Крутой с пробитым пулей затылком рухнул на пол. Двое парней, подступив к нему, приставили стволы пистолетов к его вискам, нажали курки. Парни повернулись к открывшейся двери. Два выстрела из пистолетов в руках длинноволосого парня со шрамом на лбу уложили их.
– Останови, – настороженно осматривая редких прохожих и нескольких людей на остановке, бросил Константин.
– А чего здесь-то? – притормозив, удивился водитель. – Хоромы твоего пахана…
– Завянь, – небрежно посоветовал Костя. – От папули можно всего ждать. – Он криво улыбнулся. – Вот и Альбина куда-то пропала. Я пару раз звонил – тишина. А она обязательно бы нарисовалась. Знойная баба. – Константин, щелкнув взведенным курком, сунул пистолет в спортивную сумку, потом открыл дверцу. – Ты развернись, – вновь цепко всматриваясь вперед, буркнул Константин, – и жди… – Он вдруг откинулся назад. Взгляд его застыл.