Сновида
Шрифт:
– Мари, спасибо. Я уже хорошо себя чувствую и полностью восстановился, - мягко произнёс Салазар на французском.
– Лучше помоги Рише расслабиться. После всего случившегося, ей больше твоя помощь нужна, чем мне.
– Не буду я ей помогать, - тоже по-французски процедила она.
– Эта гадина чуть не убила тебя, кидая в разные реальности. А потом ты напрягался, чтобы спасти её из дома, а она ещё и не слушает тебя. Нечего было тащить этот идиотский парик. Он её всё равно красивее не делает. Сама пусть набирается сил, как хочет...
– Мари!
– Салазар строго посмотрел на неё.
– А уже тебе объяснял, что Риша друг моего детства и не стоит к ней относиться, как к врагу...
– Мне плевать кто она, - перебила Мари, бросив на меня презрительный взгляд.
– Я ей не доверяю. Не нравится она мне.
– Мари,
– И вдвойне жаль, что вы не доверяете мне, но я на самом деле вам не враг.
– Ооо, ты владеешь языками?
– Салазар улыбнулся.
– Да, тремя. Мама у меня лингвист и с детства учила и французскому, и немецкому, и английскому, - ответила я и тоже улыбнулась в ответ, но тут же испугано вжалась в кресло, когда Мари двинулась ко мне, с ненависть произнося:
– Ты не враг? Ты чуть не убила Салазара! Знаешь, каким он вернулся из сна?! Полностью обессилившим! Он даже стоять нормально не мог! А потом ещё и кинулся в другую страну, чтобы вытащить тебя! И снова подвергал себя опасности!
– Я же просто защищалась, - пробормотала я.
– Не хотела, чтобы меня убили, и не знала каков Салазар на самом деле...
– Не путалась бы с метаморфами, не получала бы проблем!
– выкрикнула она и я прищурилась, ощущая злость.
"Да кто она такая, чтобы меня обсуждать!" - подумала я и только собралась озвучить эту мысль, как Салазар холодно вставил:
– Мари, сядь и успокойся. Наши отношения с Ришей мы сами выясним. И я тебя уже не единожды просил за последние сутки, чтобы ты не вмешивалась в мои дела. Ты мой врач, вот и занимайся моим самочувствием.
– Вот именно, что врач!
– бросила она, а потом развернулась и побежала в хвост самолёта, в туалетную кабинку.
– Прости её. Мари на самом деле хорошая и доброжелательная, но очень темперамента, и любого, кто мне причинил хоть какой-то вред, готова стереть в порошок. Пройдёт немного времени, и она привыкнет к тебе, - произнёс Салазар, проводив врача взглядом.
– А сейчас ей нелегко. Все, кто общался с метаморфами, для неё враги.
– Метаморфы и с ней когда-то плохо обошлись?
– спросила я, понимая, что такая ненависть не может появиться на пустом месте.
– Нет, она с метаморфами лично не сталкивалась, - с грустью ответил он.
– Дело в Мии. Они были лучшими подругами... Ты, наверное, знаешь, что когда-то мои предки жили в России и перед революцией уехали...
– Да, мне говорили, - подтвердила я.
– Даже сказали, что ты принадлежишь к какому-то аристократичному роду.
– Верно, - он кивнул.
– Но это уже детали... Так вот, уехавшие когда-то эмигранты давно образовали что-то вроде благотворительной организации, где собирались такие же, как они. Там давали кров тем, кто остался без денег, помогали встать на ноги, снабжали всем необходимым на первое время и прочее. Позже эта организация стало клубом, где собирались эмигранты и их отпрыски, и существует он до сих пор. А так как мои предки являлись одними из основателей, то Миа продолжала там часто появляться. И вот однажды там она и повстречала Мари. Та приехала в Лион, чтобы побывать на могиле своего прадеда и появилась в клубе, где рассказала о себе. Оказалась, что её прабабка помнила о нашей организации и рассказывала своим внукам, что только благодаря этому выжила. Позже она уехала в Париж, оттуда её дети уехали в Америку, а уже их дети по работе оказались на Востоке, но продолжали помнить свои корни. Кстати, поэтому Мари так хорошо говорит по-русски... Впрочем, это неважно. В общем, Мари с Мией познакомились и сдружились, и это оказалось как нельзя кстати. Я однажды сильно напрягся во сне и наверняка бы умер, если не помощь Мари. Оказалось, что она дипломированный врач, да ещё увлекающийся восточной медициной и нетрадиционными способами лечения, благодаря которым меня и вытащила с того света. Естественно, поняв, что её умения нам помогут, мы рассказали ей, кем являемся и предложили работу, на которую она с удовольствием согласилась. А спустя четыре месяца Миа погибла, и это сильно ударило не только по мне, но и по Мари, потому что та любила её и была предана. С тех пор Мари ненавидит метаморфов и всех, кто им пытается помогать. А ты пока входишь в число таких людей... Правда, так она ещё себя не вела. Обычно Мари холодна, а с тобой...
– договаривать он не стал, а лишь тяжело вздохнул.
– Понятно, - ответила я, как раз в тот момент, когда врач снова появилась в салоне.
Скользнув по ней взглядом, я отвернулась, чтобы лишний раз не нервировать её и тут меня пронзила другая мысль, потому что я успела заметить брошенный на Салазара взгляд. В нём было масса чувств и эмоций - и тоска, и как будто страх, что она теряет самого дорогого ей человека, и боль, и капелька надежды, и нежность.
"Да она любит его! Отсюда и ненависть, что я чуть не убила Салазара во сне!... Или тут что-то большее?" - я принялась осторожно наблюдать за молодой женщиной и, увидев, как она тоже покосилась на меня, покраснела, прочитав во взгляде ещё и ревность. "Так смотрят на соперниц, которые протянули руки к тому, что женщина считает своим", - поняла я. "Выходит, она боится, что Салазар проявит ко мне интерес как к женщине, а не только как к сновиде и другу детства?... Ого! Она вообще в своём уме? Нашла к кому ревновать! Видела же меня и без парика, и в одной майке с шортами. С моими тремя перьями на голове, шрамами и рубцами, такой мужчина, как Салазар и не светит... Хотя должна признать, что и сама бы ревновала его к другим, будь он моим. В реальности он ещё более симпатичный, чем на фотографии, а уж глаза-то какие голубые", - я оценивающе посмотрела на своего спасителя, а потом снова на врача и лишний раз убедилась, что та к нему питает чувства, потому что, увидев мой взгляд, она зло прищурилась и поджала губы. "Похоже, ждут меня нелёгкие времена с этой Мари", - констатировала я и отвернулась к иллюминатору, не зная, то ли радоваться, что во мне, несмотря на увечья, всё же видят соперницу, то ли плакать от понимания, что теперь придётся как-то мириться с ревнивой женщиной.
********** ********** ********** ********** ********** ********** **********
В большом, изыскано отделанном кабине, находились двое мужчин. Сидя в кресле, Лука вертел в руках телефон и задумчиво смотрел в сторону окна, а второй мужчина, сидящий напротив, насупившись, наблюдал за ним.
– Ну и что теперь планируешь делать?
– наконец спросил он.
– Сбор Совета через два часа, а у тебя пусто. Ни сновиды, ни браслетов, ни доказательств вины Романа. Максимум что ты можешь - заявить протест на то, что он попытался подменить тебя собой. Скифос разозлится, что Совет срочно собрали по такой малозначительной причине.
– Будь мы простыми морфами, да, сбор Совета был бы ошибкой, - произнёс Лука.
– Но Роман глава нашей общины, я его правая рука и соответственно заявить протест я могу только Совету, потому что внутри общины наш вопрос не разберёшь. Как причина для сбора - это подойдёт.
– Но чтобы заявить протест, необходимо сновиду объявить своей женщиной. Ты готов к этому? Ведь тогда тот же Роман или Бреслав попытаются использовать это как дополнительный рычаг давления. Да и ситуацию это всё равно не спасёт. Тебя просто снимут с поста, и мы вообще останемся ни с чем, - мужчина с недовольством посмотрел на Луку.
– Ты понимаешь, что этим пустишь коту под хвост девяносто восемь лет нашей работы? Роман убирал всех конкурентов, и ты единственный, кто продержался почти весь срок в его помощниках. Да при этом он не знал, кто ты. Больше такого шанса нам больше не представится, а мы обязаны отомстить за отца. Если сейчас мы хоть что-нибудь не предпримем, Роман останется на следующий срок и продолжит держаться за власть. Бреслав уж постарается, чтобы его сыночек как можно дольше оставался главой чуть ли не самой большой общины в мире. А потом ведь может вообще постараться протолкнуть его в Совет, и эта парочка будет править ещё не одно столетие, только уже всеми морфами.
– Я всё понимаю, но Роман уже мне не доверяет, поэтому так поступил со сновидой. Заявлю я на неё свои права или нет, роли не играет. Ирина уже рычаг давления на меня, и они это знают. Как только я созвал Совет, это стало понятно, - Лука поднялся и, подойдя к окну, замер возле него.
– Ира ключ ко всему. Она может вырыть могилу Роману, как только всё расскажет. Тут ведь ясно, как божий день, что Роман действовал сугубо в своих интересах, предпочтя их интересам всех морфов вообще, а такое Совет не прощает. Как глава общины, он обязан заботиться об общем благе, а сновида, которая могла принести браслеты и есть общее благо...