Сны и желания
Шрифт:
Энджел охватила дрожь. Она даже не могла утверждать, что невосприимчива к нему или что ей отвратительно предложение Лео, и ненавидела себя за это. Ее мучила совесть. Как она может упустить возможность устроить счастье сестры?
Энджел поняла, что выбора у нее нет. Делфи беременна, скоро три месяца, и вряд ли она захочет, чтобы на свадьбе все это заметили.
– Если я соглашусь, то у меня будет свое условие. Глаза Лео предостерегающе вспыхнули.
– Продолжай.
– Я хочу, чтоб Делфи и Ставрос поженились как
Циничное выражение, которое уже было знакомо Энджел, снова появилось на лице Лео.
– Не думай, что, если они быстро поженятся, это будет означать конец нашей связи, Энджел. Я не отпущу тебя, пока сам этого не захочу.
Энджел задрожала. Как он отреагирует, когда обнаружит, что она девственница? Он не похож на тех мужчин, которые приветствуют новичков в своей постели.
Лео смерил ее оценивающим взглядом:
– Но не вижу причин не выполнить эту просьбу. Но с этого момента ты – моя.
Краска отхлынула от лица Энджел. Лео не понравилось, как она побледнела. Он подошел к ней, быстро протянул руку и погладил по затылку. Волосы были шелковистыми под его пальцами, и его голос охрип от сдерживаемого желания:
– Не будем терять времени. Я попрошу отвезти тебя домой, чтобы ты собрала свои вещи, и привезти назад, ко мне.
Глава 4
Меньше чем через три часа Энджел, собрав чемоданы, вернулась на виллу.
– А твой отец разве не будет тоже жить здесь?
Лео привел Энджел в огромную роскошную спальню. Ее отцу всегда сильно недоставало вкуса, он из тех людей, которые считают атрибуты вроде золотых кранов признаками богатства.
Лео как раз показывал ей дверь, соединяющую спальню с его комнатой, и Энджел выпалила вопрос, чтобы замаскировать приступ паники. Он повернулся к ней и небрежно прислонился к дверному косяку. За несколько часов ее отсутствия Лео, казалось, прекрасно выспался, потому что выглядел непозволительно отдохнувшим и бодрым. Она же была все липкая от пота, с покрасневшими глазами, все еще оглушенная тем, что произошло.
Низкий рокот его голоса вернул ее назад:
– Отец пока будет жить на острове. Ему противопоказан всякий стресс, а Афины – это стресс, потому что он не может не работать. Даже сейчас.
Энджел поморщилась от горечи, звучащей в голосе Лео. Ее преследовало чувство вины. Но она ничего не могла на это ответить; любое выражение сочувствия было бы тут же отвергнуто. В любом случае Лео это и не требовалось.
Он показал прилегающую к спальне большую ванную и пустой гардероб. Энджел подошла и осторожно заглянула внутрь.
Лео окинул ее беглым взглядом, и ей захотелось съежиться. Она даже не переоделась.
– Завтра к тебе придет стилист, доставят полный гардероб и прочее. С этих пор ты должна выглядеть как дорогостоящая женщина, не так ли?
Энджел краем глаза видела огромную кровать, которую старалась не замечать. Сердце затрепыхалось, и она дерзко выпалила:
– Что ж, прекрасно. Заполни этот гардероб, и я буду только рада сыграть свою роль.
Он оттолкнулся от двери и подошел достаточно близко, чтобы пульс Энджел заколотился. Улыбнулся лениво. Цинично.
– Не думаю, что потребуется много играть. Твоя пугливость меня интригует. Я ожидал, ты будешь в восторге, оттого что я выбрал тебя своей любовницей.
Энджел подыскивала слова, но, к своему огорчению, ответить не успела.
Лео взглянул на свои часы и отрывисто бросил:
– Мне надо ехать в офис. А ты пока отдохни. Ты выглядишь усталой.
И ушел. Энджел пошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела не просто усталой. Она выглядела совершенно разбитой.
Энджел разделась и долго стояла под горячим душем. Потом вышла, высушила волосы, задвинула шторы, забралась на мягкую кровать и провалилась в глубокий сон без сновидений.
На грани пробуждения Энджел чувствовала мягкое покачивание. А потом услышала голос. Глубокий, задушевный голос, на который она инстинктивно повернулась. Улыбнулась. Покачивание сделалось сильнее. Голос тоже.
– Энджел.
Это не сон. Она тут же проснулась и уставилась широко открытыми глазами на Лео Парнассиса, который сидел на кровати с непроницаемым выражением лица.
Энджел мгновенно все вспомнила.
Она схватилась за простыню и подтянула ее повыше, хотя и была одета в пижаму. Отодвинулась как можно дальше от него. Давно ли он наблюдает за ней, спящей?
Лео встал, и Энджел хрипло спросила:
– Сколько времени? Он взглянул на часы:
– Восемь вечера.
Энджел потрясенно села, придерживая простыню:
– Я проспала весь день?
Лео кивнул, затем раздвинул портьеры, и Энджел увидела, что солнце уже садится. Уже выходя за дверь, Лео бросил:
– Обед будет подан через двадцать минут. Жду тебя внизу.
Дожидаясь Энджел, Лео стоял у огромного французского окна столовой.
Он думал о том, что за миг до пробуждения она почти потянулась к нему с мягкой улыбкой на губах, и эта соблазнительная родинка в уголке рта так и манила поцеловать ее. Манила сделать гораздо больше. Но когда она открыла глаза, Лео заметил в них тень.
Волосы Энджел были растрепаны, лежали на обнаженном плече, с которого соскользнула бретелька пижамы. Она выглядела невероятно сексуальной и в то же время невозможно уязвимой.
Даже те три часа, что Лео ждал ее возвращения, были мучительными. Он здорово нервничал из-за того, что она может не вернуться.
Лео заметил, что руки его сжались в кулаки от мысли об этом. Он вспомнил, как она выглядела, когда вернулась, с синяками под глазами…
Она явилась к ним домой, чтобы что-то украсть…