Сны куклы
Шрифт:
— Вполне возможно, — коррехидор посмотрел в окно. Они сидели в его магомобиле на одной из центральных улиц столицы. Мимо шли прохожие, по дороге сновали кареты, наёмные экипажи, магомобили, доносился обычный шум вечернего Кленфилда, — господин Кэш из библиотеки вашей Академии говорил, что он знал Хитару в молодости и упоминал о его увлечении цирком. При этом могло быть, что они просто учились вместе, и Хитару – тоже маг.
— Никаких указаний на это нет, — с возразила чародейка. Человек не обязательно дружит с теми, с кем вместе учится.
— Да, но дружить с сокурсниками и студентами своего университета куда как проще. Где
— Ладно, — согласилась Рика, — если мы сделаем подобное допущение, то всё встаёт на свои места. Рэй Хитару – не особо талантливый чародей, которого, скорее всего, отправило в Академию его семейство, увлекается цирком. Даже организует на паях заведение, коему удаётся снискать определённую известность у клефилдской публики. Дальше следует история с трагической гибелью прекрасной Эбигайль, побег из коррехидории и отъезд из столицы. Хитару меняет имя и фамилию, получает новые документы, затем прибегает к запретной магии, чтобы осуществить план мести. Под видом владельца цирка-варьете он возвращается в город, где с ним столь жестоко обошлась судьба не без помощи некоторых лиц. И он убивает этих людей, используя запретную магию, которую освоил, заплатив за заклятия реальными годами своей собственной жизни.
— Да, всё правильно, — улыбнулся Вил, — теперь у нас есть и мотив, и возможность, и способ. Даже стало ясно, о какой милости богов он говорил в ресторане, когда прислал нам вино. Однако ж поехать и арестовать господина Рэйнольдса мы не можем. Увы.
— Почему это? – насупилась Рика, получалось, что все её блистательные умозаключения не приводили ровным счётам ни к чему.
— Потому что нам не в чем обвинить господина Рэйнольдса Хито, — ответил коррехидор, — мы заявим, что он Хитару Рэй, а он рассмеётся нам в лицо и ответит, что офицеры Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя обладают слишком буйной фантазией, что в мире полным полно похожих имён и фамилий. К тому же его даже близко не было ни от одного места преступления. Готов побиться об заклад, у него полнейшее, непробиваемое алиби на ночи убийств. Например, вся труппа хором подтвердит, что он никуда не выходил, а кукольно-красивая Эба вообще может заявить, будто Рэйнольдс не вылезал из её постели.
— Заметьте, — перебила его чародейка, — тогда Эба, сейчас Эба. Подозрительно.
— Ничуть, — ответил Вил, — имя это распространённое, особенно на юге. Та Эбигайль умерла десять лет назад бесповоротно и окончательно. Мы бессильны доказать, что сие – не просто совпадение.
— Обидно осознавать, что у нас связаны руки, — чародейка даже кулачком пристукнула по подлокотнику своего сиденья, — может мне ему в голову залезть? Я же – некромантка, могу нечто подобное провернуть и подглядеть его воспоминания, связанные со смертью. Может увижу кончину примы.
— Во-первых, это будет нарушением закона, — задумчиво почесал бровь Вил, — а, во-вторых, ни один суд не признает доказательством то, что чародей прочёл в воспоминаниях подозреваемого. Тот мог читать об этом в газетах, мог сидеть в зрительном зале и оказаться в числе тех невезучих зрителей, на кого брызнула кровь погибшей артистки. Даже если бы вы увидели, как человек собственноручно убивает, суд не признает это достаточным доказательством, ибо вы видели лишь яркий эмоциональный отпечаток чего-то, что запросто может оказаться впечатлением от бульварного
— Как? Засунем его в колесо смерти?
— Ничего подобного. Мы завтра с утра пошлём сержанта Меллоуна, чтобы он с патрульными доставил господина Рэйнольдса в коррехидорию «для беседы по поводу убийств», и чтобы при этом они не сдерживались по части привычной для них грубости.
— Вы хотите поставить его в положение, в каком он оказался после смерти Эбы? – воскликнула Рика, — хитро!
— Это и называется следственным экспериментом. Мы ставим подозреваемого в условия, аналогичные преступлению, и наблюдаем за его реакцией. У большинства просто не выдерживают нервы, и они сами выдают себя.
— Вы уже делали так? – чародейка восторженно смотрела на своего начальника, обида сама собой куда-то испарилась, — получалось?
— Нет, — смутился он, — я только читал о таком способе. Сам никогда не пробовал, попробуем завтра вместе с вами. Меллоун притаскивает Рэйнольса в коррехидорию, мы сажаем его в тот самый кабинет, откуда он сбежал десять лет назад, запираем дверь и наблюдаем из соседней комнаты. Ведь в ваших силах соорудить некое следящее устройство?
— Пожалуй, — кивнула девушка после секундной заминки, — зеркала и соответствующее заклятие подойдут.
— Сложно делается?
— Пара пустяков, — усмехнулась чародейка, — два карманных зеркальца, несколько моих и ваших ресниц, слезинки, селезёнка летучей мыши, Тама и высушенные ягоды вороньего глаза. И ещё минут десять на подготовку.
— Иного ответа я от вас и не ожидал. Значит завтра встречаемся прямо с утра в моём кабинете, потом, пока Меллоун едет за подозреваемым, устраиваем наблюдение. Я сурово обхожусь с Рэйнольдсом, инкриминирую ему убийства, заявляю, будто нам всё известно и про его прошлое, и про настоящее, колотить его я, понятное дело, не собираюсь, а потом исчезаю, заперев дверь. Окна в коррехидории года два назад меняли, просто так не открыть.
— Бить его станете?
— Нет, не вижу смысла, да и рука не подымится просто так ударить немолодого человека, пускай даже и искусственно состарившегося.
Они обсудили детали, после чего Вилохэд отвёз чародейку домой. От совместного ужина она отказалась, сославшись на начинающуюся мигрень и желание хорошенько выспаться.
Глава 8 ЛОЖНЫЕ ВЫВОДЫ
Рика еле дождалась утра. Идея следственного эксперимента буквально завладела её умом, и она так торопилась на работу, что даже не отвечала на многозначительные намёки старшей сестры квартирной хозяйки.
Вилохэд тоже пребывал в некотором возбуждении. Он уже успел отправить сержанта Меллоуна по нужному адресу, велев не церемониться с подозреваемым и предварительно помариновать его в карете на улице.
Чародейка буквально влетела в кабинет, и Вил не мог не заметить, насколько ей идёт естественный румянец, на улице снова подморозило, и вся вода, весело стекавшая из водосточных труб, превратилась в сплошной слой льда.
— У меня всё готово, — сообщила она после короткого приветственного кивка, — где будет устанавливать наблюдающее заклятие?