Сны листопада

Леру Юлия

В общем, раздражителей у моего мужа и без того было навалом.

Спустя какое-то время Маргарита встала, чтобы поцеловать новоиспеченного супруга под дружные и по-доброму ироничные крики «Горько!», и уселась обратно на стул, сияя счастливой улыбкой. Я помимо воли все-таки оглянулась на Макаровых… Лида воодушевленно хлопала молодым, улыбаясь им и всем вокруг, а Ростислав открыто и будто совсем забыв о сидящей рядом жене, смотрел прямо на меня, словно откуда-то знал, что я захочу встретиться с ним взглядом…

Я поспешила

отвернуться, заметив, что на меня глядит и Костя.

Когда начались танцы, Горский пригласил Лиду, Тарас пригласил Маргариту, а я — неожиданно для себя и для своего мужа особенно — обнаружила, что танцую с Ростиславом. Молчание уже через полминуты стало невыносимым, и поэтому я собралась с духом и начала что-то лепетать о том, как здорово сегодня проходит праздник…

Он не поддержал. Мои слова одно за другим разбились о стену молчания, и только когда я сдалась и замолчала сама, Ростислав заговорил, пристально глядя на меня и, казалось, снова не думая о том, как это будет выглядеть со стороны.

— Ты, кажется, избегаешь меня в последнее время.

Я улыбнулась скользнувшей мимо нас Маргарите в паре с Тарасом и сделала вид, что провожаю их взглядом.

— Нет.

— Нет?

— Тебе показалось. — Прозвучало, кажется, убедительно. — Как Сережка?

— Сережка хорошо. — Ростислав буквально сверлил меня глазами, я чувствовала на своем лице его взгляд. — Так, значит, мне показалось?

— Да, именно так. — Я пожала плечами, разглядывая танцующих вокруг. — Все хорошо, просто много дел. Твоя жена — настоящая красавица.

Рука на моей спине напряглась.

— И что это значит?

— Это значит, что у тебя прекрасная жена. — Точка, такая жирная, что можно было пощупать пальцами. — Ничего более.

Я все-таки повернула голову и посмотрела в серые глаза, опушенные темными ресницами, и губы его сжались, когда и Ростислав наконец увидел мое лицо… В меня вдруг ударило хлесткой пощечиной осознание того, что теперь, вот именно теперь, став женой Лукьянчикова, я окончательно и бесповоротно отрезала себе путь к тому, что — вмешался внутренний голос — и так не могло случиться.

— Поздравляю тебя с замужеством, — сказал Ростислав, и эти слова вдруг прозвучали почти издевкой в моих ушах. — Надеюсь, ты счастлива.

Я не смогла ничего выдавить из себя в ответ, а он не проронил больше ни слова, а когда музыка закончилась, просто отпустил меня и направился к своему столу. Я неуверенно поплелась к своему.

Мы с Костей вернулись домой к полуночи. Я приняла душ первой и забралась в постель, сворачиваясь клубком и изо всех сил стараясь притвориться спящей, пока из ванной не вернулся мой муж.

Я услышала шаги, а потом Костя лег рядом, придвинулся ближе и запустил руку под одеяло, чтобы обнять меня и подтянуть к себе.

От него, как обычно, пахло сигаретами, и неожиданно меня затошнило от этого запаха, от прикосновений, от ощущения прижимающегося к моему чужого тела…

Надеюсь, ты счастлива.

Я вывернулась из объятий и развернулась к Косте лицом, чтобы видеть его глаза.

— Костя, ты можешь сказать, почему мне изменял?

Его лицо отразило безошибочно даже в темноте распознаваемые удивление, злость, холодную решимость…

— С чего ты вдруг вспомнила? Это твой Макаров так на тебя подействовал?

— Макаров здесь ни при чем. — Но он, ясное дело, не поверил. — Ты можешь сказать или нет?

Я все смотрела в его угловатое лицо и все ждала чего-то, но Костя только сжал губы и отвернулся от меня.

— Лучше спи.

— Значит, не скажешь.

— Не скажу.

Что-то поднялось во мне удушливой и жаркой приливной волной в ответ на его слова, мои руки, лежащие у лица, сами собой сжались в кулаки, и слова сорвались с губ яростным шепотом, так хорошо различимым во тьме:

— Я спала с Макаровым.

Костя тут же развернулся ко мне, но теперь уже я отвернулась и выпрямилась твердой и безразличной ко всему доской, и сжала зубы и зажмурилась, как будто это помогло бы мне не слышать.

— Ты врешь мне, да? — Его шепот был похож на шип. — Ты бы не стала спать с женатым мужиком, ты снова врешь мне, Юся, ты, черт тебя дери, мне снова…

— Не вру. — Я тоже шипела. — Я ничего не выдумала. Все было.

— И когда? Когда я уезжал на Новый Порт, тоже было? Скажи мне!..

Костя попытался развернуть меня к себе, но слишком сильно впился пальцами в плечо, и я вскрикнула от боли. Его руки тут же разжались и отпустили меня, и некоторое время в темноте было слышно только мое тяжелое дыхание да тиканье механических часов на тумбочке у кровати.

— Спокойной ночи, Костя, — наконец сказала я очень ласково, хотя внутренности грозились разорваться на части вместе с душой. — Приятных снов.

Он ничего не ответил.

Глава 15

Мы почти не разговаривали с Лукьянчиковым до самого его отъезда на Новый Порт. Не пытались мириться даже после ночей, в которых неизменно сдавались друг другу — и я ненавидела его за это еще больше, потому что справиться с тем, что он зажигал во мне, не могла.

Но даже после экстаза, в котором и он, и я сгорали, как спички, дочерна, даже после того, как, проснувшись утром, обнаруживали, что спим, обнявшись и прижавшись друг к другу — нет, теперь мы не говорили.

То странное чудовище, что пробудили во мне простые слова Ростислава Макарова, выбралось на свет из тьмы, куда я его так упорно все это время загоняла, и теперь требовало еды.