Сны мёртвого человека. Истории из жизни репортёра
Шрифт:
— По всей видимости, нашего офицера похитили инопланетяне и вживили ему в палец имплантант. Крохотный чип, назначение которого не известно.
— Есть еще в Запорожье люди, помеченные таким образом?
— Борис Григорьевич уже седьмой. Это то, что известно мне.
— А вы сами как узнали о практике вживления имплантантов?
— Однажды мы снарядили экспедицию в одну из запорожских аномальных зон. Это Варваровская зона, о которой рассказывала ваша газета. Там и полеты НЛО наблюдают, и странных бестелесных существ видят иногда рыбаки и охотники. И с нами — а в экспедицию отправились шесть человек, приключилось то же самое, что пережил Борис Григорьевич: мы выпали на несколько часов из пространства и времени. А недели через
[Фото Сергея Томко]
*
В тему
Руки-датчики: запорожский уфолог утверждает, что в его пальцы вживлены микроприборы внеземного происхождения
Руководитель городской уфологической ассоциации, участник десятков экспедиций в аномальные зоны Украины, Кавказа и Памира Владислав Канюка инородные предметы в руках обнаружил в конце девяностых годов минувшего века. Совершенно случайно. Его ассоциация тогда получила материалы из московского центра уфологии, а в них как раз и шла речь об имплантантах — странных микротелах, носителями которых нередко становятся уфологи.
Первую аномалию Владислав нашел на среднем пальце левой руки. Показал ее во время ближайшей встречи с коллегами. Те внимательно присмотрелись и обнаружили у него еще одну аналогичную штуковину — на безымянном пальце правой руки.
Пригляделись потом к себе и отыскали подобное в ладони еще одного местного уфолога.
— А не татуировка это проявилась? — усомнился я.
— Во-во, о татуировке не ты первый вспоминаешь. Еще об отломленном и оставшемся под кожей кусочке карандашного грифеля мне говорили. Но дело в том, что я искренне следую кодексу чести уфолога и не желаю компрометировать свое имя. Вот мои руки — пожалуйста, пусть выяснят специалисты, что в них находится.
— Неудобства испытываете?
— Абсолютно никаких! Имплантанты, если это они и есть, сидят в моих пальцах глубоко, не под кожей. Такое впечатление создается, что они вживлены в кость. Кем и когда, загадка.
— Вы хотите сказать, что кто-то неведомый через эти микродатчики может контролировать мысли и поступки людей?
— Может быть, не только контролирует, но и управляет ими.
Пруд в Широком
Офицер-отставник Борис Орехов рассказывает, что с ним произошло
Палец офицера
История 18-я. У оскорбившего батюшку выросли… рога
МНЕ довольно много приходится разъезжать по области, и, бывая в глубинке, я нередко делаю пометки в блокноте: в таком-то селе, скажем, имеется такая-то, бросающаяся в глаза, достопримечательность.
Допустим, старинный, полуразрушенный храм, при виде которого мой внутренний слух неожиданно уловил дальний, полуприглушенный колокольный перезвон. Как эхо минувшего.
Подобную запись я сделал однажды и в приазовском селе Девнинское — о тамошнем Свято-Троицком храме.
Тогда мне просто не хватало времени, чтобы остановиться и неспешно расспросить сельчан об этом памятнике архитектуры, который, как я узнал вскоре, занесен в список семи чудес Приазовского района. Причем под номером один.
Теперь же настал час поведать читателям необычную историю этого необыкновенного сооружения посреди Приазовской степи.
Оговариваюсь сразу: в девненском Свято-Троицком храме знамений, поразивших прихожан, не наблюдалось. И иконы в нем не мироточили и не плакали. Даже когда их в 1937 году поспешно снимали со стен храма и прятали в подвал.
*
Почему я о 37-м вспомнил? Да потому, что именно в тот год, который тоже, как и нынешний, совпал с годом Быка по Восточному календарю, храм в Девнинском закрыли безбожники-большевики. Батюшку же чуть ли не силой выдворили за порог храма, возведенного, напомню, в честь святой Троицы — Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа. Как батюшка отреагировал на святотатство, мы узнаем чуть позже.
А поможет нам приазовский краевед, председатель редколлегии и литературный редактор сборника «История Приазовского района» Федор Пантов, человек весьма серьезный и, по его собственным словам, убежденный атеист [в качестве уточнения: встреча наша состоялась зимой 2009 года].
— Изучая документы по каждому населенному пункту района, — объяснил Федор Васильевич, — мы, естественно, не могли обойти вниманием и девнинский храм-красавец. И вынуждены были записать следующее: «Никаких исторических сведений по храму не имеется». Хотя домыслов о нем набирается масса. Говорят, например, что строили его шесть братьев — трое родных и трое двоюродных, и один из братьев будто бы упал при строительстве. И что раствор для кладки на яичных желтках якобы замешан был.
— Но такая практика действительно существовала.
— Ну да, существовала. И, возможно, она была применена в Девнинском. После войны ведь храм пытались разобрать — для строительства свинарника, а он не поддался: ни одного кирпичика не сумели из него выбить. И тогда решили храм под зерновой склад использовать. А позже — уже в более близкие к нам времена, в нем удобрения стали держать.
— Когда же воздвигли его, Федор Васильевич?
— Дедушка мой, Андрей Гаврилович, рассказывал, что котлован на будущей стройплощадке начали рыть в самом начале двадцатого века, дедушка самолично в него монетку бросал. А открыли храм — по дедушкиным воспоминаниям, то ли в 1905, то ли в 1906 году. Ну а потом один мой старинный товарищ — мы с ним вместе в школе учились, уточнил: бабушка его первой из села в новом храме венчалась, в 1907 году. Строили же храм киевские специалисты. В самом деле братья.
— Деньги, небось, всем миром собирали?
— Конечно, строительство велось за счет добровольных пожертвований. И такой храм возвели — залюбуешься! С двумя куполами, с цветными стеклами по периметру — они в верхней части храма располагались. А кровельное железо на купола из самого Екатеринослава, где центр губернии находился, привозили: лично клеймо этого города видел, когда поднимался однажды наверх. Мы же потихоньку восстанавливаем храм. А для начала решили обследовать все его помещения.