Сны принцессы Лилиан
Шрифт:
Последнее воспоминание перед черной ямой сна без снов - их разговор. О чем-то важном. Очень важном...
Эжан вскочил, путаясь в ночной рубахе, сорвал ее с себя через голову... где же одежда?!
... о Лилиан!!!
Он лихорадочно шарил по комнате, стиснув зубы и все время натыкаясь на острые углы. Нащупал светильник; свечи догорели до плоских пеньков с причудливыми потеками - значит, уже далеко за полночь. Проспал!!! Проспал, как последний...
А она пришла. Как всегда, возникла у пруда тоненькой светлой былинкой - из ничего, будто сон, будто мечта. Огляделась, никого не увидела, и, пока
Как бы ты повел себя дальше на ее месте?
Ждал бы, уверенно ответил сам себе принц. Ждал бы столько, сколько понадобится, хоть целую ночь. Но ему легко так утверждать, он у себя дома, - а она приходит неизвестно откуда, но очень, очень издалека. И что ей делать, если окажется, что ее никто не встречает?!..
Слава Богу, на кресле обнаружились штаны, рубаха и камзол - влезать в тесные рукава последнего Эжан не стал. Нагнулся, а затем и встал на четвереньки, разыскивая сапоги.
Сначала она просто почувствовала себя одиноко и неуютно. Может быть, слегка обиделась на него... да, обиделась, и была права. Но где-то через полчаса - а возможно, и раньше - принцесса Лилиан начала думать о тревожном, о страшном. Сочинять причины его отсутствия - одна жутче другой. Сжалась в комочек в углу беседки и, наверное, заплакала... она такая. Нежная, впечатлительная, хрупкая, как аталоррский хрусталь...
А ты - просто равнодушный самовлюбленный дурак. Как ты мог проспать, зная, что она тебя ждет?! Как?!!
А вдруг она пошла тебя искать?
Эжан замер, пораженный этой мыслью, а затем, бросив попытки найти обувь, кинулся прочь из спальни.
Гладкие плиты полутемного коридора, кое-где запятнанные цветными витражными отблесками, холодом отдавались в ступни. Стражники в потайных нишах, наверное, с удивлением наблюдали за босым принцем, несущимся сломя голову, - но ни один из них не покинул поста. Поравнявшись с комнатой королевы, Эжан замедлил шаги, стараясь ступать как можно бесшумнее и одновременно прислушиваясь: тихо. Спит - или еще не пришла сюда?
Если бы знать, который все-таки час!..
Лилиан могла напороться на стражу, а то и - Эжана передернуло - на людей старшего советника Литовта. На вопрос, кто она такая, ответила бы правду - иначе она не может. Разумеется, ей никто не поверит; ее посчитают воровкой, шпионкой, преступницей... и лучше не думать, что тогда...
А если - поверят?!
Помнишь, какое лицо было у господина старшего советника, когда ты мальчишка, хвастун, пустозвон!
– в его присутствии сообщил матери о своей грядущей женитьбе на принцессе Лилиан? У Литовта, конечно же, свои планы на судьбу королевства. И, если в его руках окажется девушка, которая никак не вписывается в эти планы... Девушка, взявшаяся ниоткуда, чужая, беззащитная.
Нет!!!
Запутанный лабиринт коридоров наконец-то уперся в широкий вестибюль, чуть менее темный: сюда запускала бледные щупальца лучей луна, уже некруглая, начинающая стареть. Эжан рванулся к лестнице, поскользнулся на зеркальном паркете, взмахнул руками, удерживая равновесие, - на том самом месте, где вчера... или сегодня?.. нет, все-таки вчера учитель скрыл от него что-то такое, чего никак нельзя было скрывать... А потом - сон. Настоящий? Навеянный магией?
Ступеньки. Как их много, проклятых ступенек!.. Он скакал через две, через три. Быстрее. Быстрее же!!!
Песок, которым были посыпаны дорожки парка, всегда казавшийся принцу мягко-пружинистым, острой болью врезался в босые подошвы; да это скорее мелкий гравий или каменная крошка. Невольно вспомнился ильмийский фокусник, ходивший по щетине укрепленных вертикально пик и стилетов. Эжан затормозил и несколько секунд не мог понять, что больнее: стоять, бежать или передвигаться на цыпочках. Смешно, стыдно, недостойно!
– он ругал себя последними словами, но несерьезное препятствие и вправду надолго задержало его. В конце концов принц приноровился идти - не бежать, нет!
– ставя ноги на колючий песок прямо, сразу на всю стопу. Мелькнула совсем уже трусливая мысль вернуться-таки за сапогами, - проклятье! Хотелось плакать.
Но он шел вперед, и ноги становились все менее чувствительными. Уже стало возможным прибавить шагу, что Эжан и сделал. Порывы ночного ветерка черкали по щекам свежей прохладой. Низкие ветви деревьев задевали за голову и цеплялись к волосам.
Еще чуть-чуть - и он увидит беседку.
– Подумай: еще чуть-чуть - и я стану королем!
– внезапно донеслось откуда-то сбоку.
– И ты пожалеешь.
Эжан остановился.
* * *
Их было двое: мужчина и женщина. Обыкновенное полуночное свидание придворных в королевском парке. За последние ночи принц несколько раз напарывался на такие вот парочки, слышал хихиканье, шепотки и другие звуки, от которых его неизменно кидало в краску. Особенно неловко, болезненно было сознавать, что со стороны могут показаться чем-то подобным и их с Лилиан ночные встречи, их великая, настоящая любовь...
Женщина приглушенно рассмеялась. Что-то знакомое и одновременно пугающее, заставившее Эжана сойти с дорожки и притаиться за древесным стволом. Кстати, стоять босыми ногами в траве оказалось не в пример легче, чем на песке; даже приятно. Как он раньше не додумался?
– Я не обещаю на тебе жениться, - продолжал мужчина, - но, поверь, от звания первой фаворитки тоже так просто не отказываются.
В изумлении, огромном, как ночь, Эжан прикусил губу. Он узнал голос: важному, самодовольному тону не хватало точной, будто удар палаческого кнута, резкой сухости, чтобы принадлежать старшему советнику Литовту. Неотточенный, неоперившийся.
Кавалер Витас.
Женщина что-то ответила: неразборчивая тень низкого грудного голоса. Витас начал возражать - но тоже приглушенно, и до Эжана долетали только бессмысленные обрывки отдельных слогов. Порыв ветра затушевал их могучим шелестом листьев; а когда волна схлынула, под ней обнажились иные звуки. Борьба, жаркий шепот, женский вскрик, а потом то самое, от чего надо бежать, зажав уши, пылающие под пальцами...
– Не смеши меня, - вдруг совершенно трезво и серьезно сказала женщина.