Сны призрака
Шрифт:
– А согласись: ведь жалко уничтожать такую красоту? – спросил Диранст.
– Да уж. Лучше бы мы этого не видели.
– Вот опять ты мыслишь с точки зрения цели! А я бы не простил себе, если бы не увидел. Ты представь: ведь когда-нибудь и люди до этого дойдут. Может, через сотню-другую лет…
– Как раз потому ее и надо уничтожить. Чтобы у них был шанс дойти.
– С этим не поспоришь, – согласился Койтль.
Кристаллические фигуры окружали их повсюду – не только впереди, но и позади не осталось никаких следов привычных коридоров. Ориентироваться можно было только по датчику, указывающему направление на источник. Интересно, подумал Квалин, а если бы я сейчас
– Интересно, это я опять не смог выйти за рамки? – спросил Квалин вслух.
– Ты о чем?
– Только что хотел переместиться прямо к источнику. Чтобы один шаг – и сразу там.
– Ну, какие-то рамки есть и на «Призраке». Чтобы мгновенно перемещаться, нам нужно менять скорее не его, а самих себя. Те самые точки воли. А это так просто не получится. Во всяком случае, пока не включен источник.
– Пока? – переспросил разведчик.
– Да, а что?
– Звучит, как будто потом он будет включен.
– Ну, Квалин, я не думал, что ты уже настолько на этом зациклен. К словам цепляешься…
– Извини, – сказал Михаил и продолжил идти молча.
Вскоре он заметил, что трансформации кристаллов становятся более однообразными. Только теперь он обратил внимание, что раньше среди них почти не было холодных оттенков – исключительно яркие, жизнеутверждающие. Но сейчас они тускнели на глазах – алое, изумрудное и ослепительно белое уступало место багровому, коричневому и темно-серому. Формы упрощались – сложных многогранных фракталов больше не было, в основном попадались банальные кубики и восьмигранники. Эти кубики все чаще соединялись вместе, образуя стены – и за их формой смутно угадывались знакомые очертания темно-серебристого коридора.
– Это ты делаешь? – спросил Квалин.
– Нет, оно само. Я же говорил про приоритет воли того, кто включает источник. Хотя я мог бы поддерживать мой кристальный рай, но это дополнительные усилия…
– Что-то у тебя резко пропал энтузиазм… Не потому ли, что здесь появились новые точки воли? Например, высадилась Мэри…
– И это вернуло «Призрак» к исходному состоянию? Может быть. А может…
– Хаймс? – спросил Михаил.
Диранст не ответил. Квалин на всякий случай глянул на датчик, но там ничего не изменилось.
Скоро их ноги ступали уже не по невидимому, а по обычному серо-серебристому полу «Призрака». Шаги вновь отдавались гулким эхом – там, в кристаллической пещере, его не было. Михаил оглянулся назад. Разумеется, он не увидел никаких кристаллов – коридор тянулся метров двадцать, после чего заворачивал влево. Реальность «Призрака» становилась знакомой, но Квалина это не радовало. Пока направление коридора более-менее совпадало со стрелкой на датчике, но будет ли так продолжаться и дальше? Выведет ли коридор туда, куда надо? Смогут ли они в случае чего усилием воли проделать проход в стене?
Михаил невольно ускорил шаг, и Диранст последовал его примеру. Чем быстрее они будут идти, тем больше шансов опередить преследователей, кем бы те ни были и к каким бы средствам ни прибегали, чтобы их остановить. Они только что прошли поворот влево, когда Койтль сказал:
– А вот и живая форма…
– Сорок четыре, точно за нами, – подтвердил Квалин, глянув на свой датчик. На нем не было настроено опознавание «свой-чужой», поэтому все точки отображались красным. – Вряд ли это Мэри. Она не так глупа, чтобы сунуться сюда одна.
– «Защитник» тоже вряд ли, – сказал Диранст. – Тогда его увидел бы только один из нас.
– Думаешь, Хаймс? Если ему нужны мы, он мог бы появиться прямо перед нами. К чему эти игры?
– Ну пойди и спроси его. Всего-то сорок метров…
– Пускай догоняет сам.
Михаил не стал сбавлять темп, и Койтль следовал его примеру. Ход долго шел прямо, и когда они наконец достигли следующего поворота, Квалин чуть остановился, надеясь, что сможет увидеть преследователя позади себя. Но тот не спешил показываться, а, судя по всему, затаился за углом. Наконец разведчик махнул рукой и пошел дальше. Почти тут же коридор раздвоился на два – глянув на датчик, Диранст указал направление.
– Мы прошли уже половину, – заметил он.
– До сих пор мы шли почти по прямой. А если они сейчас начнут крутить…
– Тогда объединим нашу волю и попробуем создать прямой проход.
– Я тоже об этом думал. Интересно, а мы могли бы создать «защитников»? И направить на того же Хаймса…
– Теоретически – почему нет?
Коридор, в который они свернули, отличался от предыдущего разве что большим количеством механизмов у стен. Смотреть здесь было особенно не на что, и Квалин направил взгляд внутрь собственных мыслей. Он ясно представил себе фигуру Хаймса – такую же, как и раньше: в строгом, не предназначенном для походов костюме.
Кейвон Хаймс движется вперед равномерными шагами. Хотя его темп почти такой же, как у тех, кого он преследует, со стороны совсем не похоже, что он спешит. Хаймс спокоен и уверен в себе. Глаза его смотрят не столько перед собой, сколько в точку, где находятся сейчас Квалин и Диранст. Неважно, что их от него отделяют стены – они не помеха для взгляда существа чужой цивилизации, временно оказавшегося в человеческом теле.
Но вот по лицу Хаймса пробегает тень беспокойства. Он поворачивает голову назад, но ничего там не видит. Пока он еще не может увидеть это, но уже чувствует его. Чувствует иную форму существования, смесь жизни и энергии, для которой нет разницы, кто именно проник на «Призрак». Если у чужака нет ключа, то его нужно остановить – вот все, что знает «защитник». Поэтому он неотвратимо приближается к существу, присвоившему себе имя и облик безвестного Кейвона Хаймса.
Сознавая, что ничего хорошего от внезапно возникшего противника ждать не приходится, Хаймс ускоряет шаг. Он почти бежит, хотя это по-прежнему незаметно при беглом взгляде. А вот взгляд самого Хаймса становится более жестким. Никто не может знать, какие мысли бродят в его голове, но сейчас в этих мыслях наверняка нет ничего хорошего. Впереди поворот, совсем рядом. Хаймс спешит к нему, будто надеется, что за углом сможет укрыться от непредвиденной опасности.
Вот он уже на углу, разворачивается по ходу коридора – и останавливается. Выражение глаз не меняется, но рот слегка приоткрывается – то ли от удивления, то ли от страха. Потому что за поворотом, к которому Хаймс так спешил, притаился еще один «защитник». Он разгорается смертоносным сиянием, напоминая о том, что пощады не будет никому. Несколько секунд Хаймс стоит неподвижно, и страх все глубже закрадывается в его душу – или что там у него внутри. Он начинает поворачиваться, будто надеясь, что с преследователем, настигающим сзади, справиться будет легче. А потом взгляд уходит в сторону – мимо «защитников», мимо стен коридора – и останавливается на Квалине.