Сны роботов
Шрифт:
— Я не собираюсь с вами спорить, — вздохнул Андерсон. — Однако кое-что я вам скажу. Воздействие деингибитора прекратится, Хис. Вам не удастся сохранить свою идеальную память навсегда. И тогда вы придете к нам — и получите следующую инъекцию на наших условиях.
— Чушь, — усмехнулся Джон. — Неужели вы думаете, что я не изучил ваших отчетов, во всяком случае тех, что не были засекречены? У меня есть вполне определенные подозрения относительно того, что вы засекретили. В некоторых случаях воздействие деингибитора продолжается дольше, чем в других. И чем удачнее проходит эксперимент,
— Вы неблагодарный…
— Не морочьте мне голову, — устало сказал Джон. — Я не желаю выслушивать ваши истерики. Уходите, у меня много работы.
Когда Андерсон покинул комнату, на его лице появилось разочарование и страх.
Было два часа тридцать минут, когда Джон вошел в кабинет Прескотта — на сей раз его не слишком беспокоил сигарный дым. Пройдет совсем немного времени, и Прескотту придется выбирать между сигарами и своим местом.
Вместе с Прескоттом в кабинете находились Арнольд Глак и Льюис Рэндалл — Джон с мрачным удовлетворением отметил, что для встречи с ним собрались все три руководителя подразделений.
Прескотт положил сигару на край пепельницы и сказал:
— Росс просил дать вам полчаса, больше я просто не могу. Вы тот самый человек, который обладает исключительной памятью?
— Меня зовут Джон Хис, сэр, и я собираюсь представить на ваше рассмотрение схему рационализации компании; мы начнем по-настоящему использовать возможности компьютеров; наша компания будет готова к дальнейшей модернизации по мере улучшения технологий.
Трое директоров переглянулись.
Глак, чье загорелое лицо было испещрено множеством морщин, спросил:
— Вы эксперт по менеджменту?
— Мне этого не требуется, сэр. Я проработал здесь шесть лет и помню все операции, которые проходили через меня. Мне очевидно, что схема управления малоэффективна. Нетрудно заметить узкие места и придумать способы их устранения. Если вы меня послушаете, я вам все быстро объясню. Вы сразу поймете.
Рэндалл, которого молодили рыжие волосы и веснушки, иронически осведомился:
— Надеюсь, это будет совсем нетрудно, потому что у нас возникают проблемы со сложными концепциями.
— У вас не возникнет никаких проблем, — заверил его Джон.
— А у вас осталась двадцать одна минута и ни секундой больше, заявил Прескотт, посмотрев на часы.
— Я закончу раньше, — заверил их Джон. — Я начертил диаграммы и могу говорить быстро.
Он уложился в пятнадцать минут — его ни разу не прервали.
Наконец Глак заговорил, холодно глядя на Джона своими маленькими глазами:
— Если вас послушать, так мы можем уволить половину персонала.
— Больше половины, — спокойно уточнил Джон, — и от этого компания станет работать только
Прескотт, до этого момента сохранявший зловещее молчание, выпустил кольцо вонючего дыма.
— Такие кардинальные изменения следует производить только после тщательной проверки. То, что на бумаге выглядит вполне логично, часто разбивается о реальные трудности, да и человеческий фактор нельзя не учитывать.
— Прескотт, если вы не начнете реорганизацию в течение ближайшей недели, а меня не поставят во главе проекта, я подам в отставку. Меня с удовольствием возьмут в меньшую фирму, где будет гораздо легче внедрить в жизнь новые идеи. Начав дело с небольшой группой управляющих, я смогу, не нанимая новых людей, во много раз увеличить оборот фирмы — и через год «Квантум фармасьютикалз» будет на грани банкротства. Я получу от этого немалое удовольствие. Так что подумайте как следует, прежде чем принимать окончательное решение. Мои полчаса истекли. До свидания.
И Джон Хис ушел.
Прескотт задумчиво смотрел ему вслед. Он явно пытался просчитать варианты.
— Похоже, — наконец заговорил он, — Хис досконально знает, как мы функционируем, и собирается реализовать свои намерения. Нам нельзя его упускать.
— То есть, по-твоему, следует принять его план? — с ужасом спросил Рэндалл.
— Я этого не говорил. Вы оба можете идти. И помните: никто не должен узнать о нашем разговоре.
— У меня такое чувство, — пробормотал Глак, — что если мы немедленно не предпримем каких-то решительных действий, то через месяц окажемся на улице без средств к существованию.
— Весьма вероятно, — кивнул Прескотт, — поэтому мы кое-что сделаем.
— Что?
— Вам лучше оставаться в неведении. Предоставьте это мне. А сейчас забудьте обо всем и хорошенько отдохните. Веселых выходных.
Когда они ушли, Прескотт немного посидел, терзая зубами потухшую сигару. Потом потянулся к телефону и набрал номер.
— Говорит Прескотт. Я хочу, чтобы в понедельник, с самого утра, вы зашли ко мне в кабинет. Первым делом. Вы меня поняли?
Андерсон выглядел слегка взъерошенным, он плохо провел субботу и воскресенье. Прескотт, настроение у которого было и того хуже, злобно проговорил:
— Ты и Купфер опять взялись за свое?
— Давайте не будем об этом, мистер Прескотт, — тихо сказал Андерсон. — Вы помните, мы договорились соблюдать конфиденциальность, когда речь идет о некоторых видах исследований. Мы ставим на карту свою карьеру, в случае удачи становимся богатыми людьми, а «Квантум фармасьютикалз» делит с нами успех, ничем при этом не рискуя.