Сны железобетона

Выставной Владислав Валерьевич

Что-то подсказывало, что безделье может оказаться более затяжным, чем можно только предположить.

От непривычного обилия свободного времени Светку вновь стали посещать навязчивые мысли о смене работы, о столице... Черт, как же это невыносимо тяжело даже представить себе – все начать сначала... Она, звезда, пусть регионального канала, но...

– Эй, сделайте погромче, –

крикнул кто-то.

Светка подняла глаза на «ящик». Выступал президент.

«...Я лично передал уже свои соболезнования его семье и близким. Тяжело сознавать, что из жизни ушел молодой и энергичный руководитель, только занявший губернаторский пост. Это, безусловно, тяжелая утрата и для области, и для страны в целом. Я прошу жителей области сохранять выдержку и спокойствие, а также всеми силами помочь вице-губернатору, который принимает на себя всю полноту власти и ответственности за ситуацию в регионе. Я считаю, и к этому я пришел после многочасового общения с вице-губернатором, что на предстоящих, и, к сожалению, досрочных, выборах губернатора лучшей, чем он, кандидатуры на этот пост не найти. Не смотрите на его молодость. Поверьте моему слову...»

Все вокруг серьезно внимали словам президента и одобрительно кивали.

А в человеке, которого мягко похлопывал по плечу президент, Светка без труда узнала Стажера...

Единственным человеком, кто воспринял все эти новости с победной улыбкой, был Сергеич. Он и его незаметная, словно серая мышка, группа продолжала работать, как всегда.

Ведь для него ничего не менялось. Ни «тогда», ни сейчас.

Миха, скрючившись, сидел на ступеньке и покачивался взад-вперед, пытаясь успокоиться. «Проверочка»... Ничего себе «проверочка»... Он ведь не желал ему смерти... Он просто хотел проверить свою догадку и «немножко напакостить» врагу... Как же так?

Он чувствовал себя убийцей. Это было неправильно. По сути, он не знал и не должен был знать, как поведет себя то, неведомое...

Как же так?..

Ни Ксюха, ни Леха, ни Борис не могли понять Михиной реакции на происшедшее. Они так и остались в неведении о Михиной авантюре.

В общем, Михе было хреново. Утешал он себя

лишь мыслью о том, что Борису, наверное, еще хуже.

– Ладно, вставай, пошли Бориса провожать, – сказала Ксюха. – Машина ждет.

Миха кивнул и встал.

Старый, тарахтящий «фольксваген» подкатил за тридцать секунд до назначенного времени. Дима оставался верен себе.

– Ну, давай, дружище. Как доберешься – скинь е-мэйл.

– Ну, естественно... Договорились же.

– Борис, смотри, осторожнее в дороге...

– На цыпочках поедем...

– Я серьезно! Не выдай себя. А то на воре шапка горит.

– Этого я гарантировать не могу, Ксюша... Когда я нервничаю, я за себя не отвечаю, ты же знаешь...

– Ладно, поехали! – грубо оборвал прощание Дима. – У меня еще дела намечены. Не навсегда прощаетесь... Вещи не забыли?

...Борис слушал музыку, струившуюся из динамиков, и смотрел на город. Город, который, оказывается, он так давно не видел и не скоро, наверное, увидит. Он не знал, что его ждет впереди, но пусть судьба оставит возможность вернуться сюда, в тот город, который на самом деле не горы аккуратно сложенных плит и кирпичей, а люди, друзья, которые вдыхают жизнь в этот мертвый железобетон...

– Тпру-у, приехали... – раздался Димин голос. – Что это за ерунда? Что-то не помню тут такого... Заблудились, что ли?

Дима вышел из машины. Следом вылез Борис.

Полоса свежего асфальта упиралась в черно-белую перекладину. Посреди перекладины недвусмысленно алел «кирпич».

Дорога вела «в никуда».

За обломанным краем асфальта начиналась свалка.

– Так, поехали назад, будем объезд искать, – сказал Дима и пошел к машине.

Полюбовавшись свалкой, Борис обернулся к машине.

Далеко за многоэтажками, нарочито внимательно рассматривали что-то внизу башни стадиона. Они делали вид, что не замечают Бориса. Но на самом деле они с интересом ждали его реакции.

Борис, как когда-то, ощутил было накатывающую волну страха... Но, постояв секунду, он понял. И засмеялся.

Он оценил шутку.