Снятся ли зомби мёртвые овцы?
Шрифт:
Лейтенант Зургес вошёл в просторную приёмную, обитую кожей.
– О, Мэри, тебя ещё не утилизировали?
– Не дождётесь, сэр, – проскрипела секретарша, не отрываясь от клавиатуры. Костлявые пальцы так и мелькали, с дробным стуком выбивая буквы.
– Вот скажи, как ты такая получилась – недоделок? – он наклонился вперёд, схватил её за подбородок и развернул к себе. – Глазные яблоки остались, язык есть, наверное, трахея, связки, может даже какие-нибудь внутренние органы. Вскрыть бы тебя, разъять по косточке…
Мэри вырвалась из его пальцев.
– Я не ваша собственность, сэр!
– Да
– В нашем обществе таким как ты не место. Либо ты безоговорочно подчиняешься, как любой зомби или гончая, либо тебя утилизируют. А ты, Мэри, брак. Брак, сбой программы, говорящая кофемолка.
Секретарша отвернулась. Зургес усмехнулся и выпрямился.
– Я б на месте Фага давно заменил тебя на молодую, красивую. Живую.
Мэри промолчала, не отрывая глаз от монитора. «Хорошо, что у меня нет слёзных желёз», – с отстранённостью подумала она.
Лейтенант решил, что его уколы не достигают цели. А это скучно.
– Шеф у себя?
Гончая кивнула, чтобы не выдать себя голосом.
Зургес постучался в дверь с золотой табличкой. «Грёбанный пижон», – думал он, поворачиваю ручку. Подполковник Уэст Фаг поднял голову от бумаг. Первый лейтенант поднёс пальцы к виску, едва обозначив положенное по уставу приветствие старшего по званию.
– Отчёт о последней операции.
Подполковник кивнул, отложил бумаги в стороны.
– Почитаю, обязательно. Ну, как оно в двух словах?
– Примерно, как и ожидал.
Фаг хмыкнул.
– Неужели не интересно было? По-моему, такие выходы в поле полезны, а то засиделись вы за бумажной работой, за аналитикой и тактикой. Разведку иногда приходится проводить в боевых условиях.
Зургес пожал плечами, скучающе осмотрел углы потолка.
Фаг вздохнул.
– Думаю всех из вашего отдела вытаскивать в поле время от времени, – он лукаво усмехнулся и добавил: – чтобы мозги не разжижались.
Первый лейтенант проигнорировал шутку.
– Я могу идти?
– Последний вопрос: много добычи захватили?
Зургес замялся.
– Ни одного.
Подполковник удивлённо поднял бровь.
– Вы умышленно затянули начало операции на несколько часов, чтобы выловить побольше годных к управлению зомби. Вы сознательно поставили под угрозу рассекречивания, придания ненужной огласки этого инцидента. И всё впустую?
Зургес пожал плечами.
– Так получилось, всё в отчёте. Разрешите идти?
Фаг скрипнул зубами.
– Вы свободны.
Лейтенант махнул рукой, как бы отдавая честь, и ушёл.
Уэст прочитал отчёт. Нахмурился. Прочитал ещё раз. Мысленно оставил зарубку в памяти и на время отложил в сторону, занявшись иными делами.
В ратушу Андре пришёл одним из первых. Ссутулив плечи, прошёл под высокими сводами декоративного портика, поддерживаемого двумя колоннами. За большой двустворчатой дверью начинался широкий коридор с вытертой красной дорожкой. Она вела к лестнице на второй этаж, где горожане потихоньку заполняли большой зал для собраний. Места президиума, конечно же, ещё пустовали. Из больших окон виднелся город. Подобно живому организму, он залечивал полученную рану: лейкоциты ремонтных служб уже облепили сгоревший участок, добивали остовы стен, растаскивали завалы. Скоро люди потянутся на освободившиеся участки на северо-западе города. Как только поймут, что их владельцы не вернутся. И неблагополучным семьям, что сейчас ютятся в многоэтажных общежитиях и малосемейках, будет безразлично, что стало с прежними жильцами. Как новая кожица покрывает след старого ожога, так и Смоллтаун залечит повреждения. Жизнь-то продолжается.
Наконец все собрались. Как же мало пришло горожан… То ли большинству безразлично, то ли просто некому прийти. В президиуме взгромоздились на кресла мэр Том Мейер, судья Алекс Даубт, главный врач С. Дж. Прозоровски, и майор Константин Брейв. По крайней мере, об этом говорили таблички перед ними. Мэра Андре ещё видел по ТиВи и в газетах, об остальных только слышал.
Президиум о чём-то в полголоса посовещался, потом мэр взялся за молоточек. Стукнув пару раз для привлечения внимания, он откашлялся и начал, навалившись грудью на стол.
– Дорогие сограждане! Позапрошлая ночь внесла в размеренную жизнь нашего славного городка сумятицу и непонимание. Дабы расставить все точки над «и», мы решили собрать это.. кхм… собрание, – он помялся, задумавшись, как исправить то, что только что сказал. Но ничего путного не выходило. Мейер вновь откашлялся.
– Дорогие сограждане! Спешу вас успокоить, ничего страшного и трагичного не произошло. К несчастью, мы пока недосчитываемся многих славных членов нашего славного городка, но это временно. Уверяю вас, они поправятся и скоро вновь будут среди нас. Прошу высказаться по этому поводу доктора Прозоровски, главного врача нашей славной поликлиники имени Д. Д. Бреза.
Доктор, до того, полуразвалившись, возлежавший на спинке кресла, выпрямился. Это был сухопарый мужчина с удлиненным лицом, печальными глазами и широкой бородкой, будто приклеенной к нижней челюсти. Он внимательно оглядел собрание, и горожанам стало неуютно, словно доктор просветил их рентгеном и сразу же увидел все болячки и недомогания.
– Оснований для паники нет, – без предисловий сказал он вдруг, и некоторые вздрогнули. – Все больные увезены в столицу, где им будет оказано надлежащее лечение. Не понятно, как это можно было сделать силами одного вертолёта, не известно в какой именно они больнице и почему я, главный врач, узнал об этом из репортажа, но, наверняка, всё так, как сказал мэр и объявили в новостях.
По залу прокатился ропот, мрачный доктор Прозоровски откинулся обратно. Остальные члены президиума, что-то злобно шипя, накинулись на него. Главный врач отвечал коротко, вздёрнув подбородок. Пухлые пальцы мэра вновь взялись за молоточек.
– Сограждане, сограждане, прошу соблюдать тишину. Наш славный доктор вовсе не имел в виду, что есть какие-то причины для недоверия информации, полученной через СМИ. Просто мы маленький, хоть и славный городок. Наверняка, из Кэпиталсити придут все необходимые инструкции и объяснения. Уверен, журналисты просто оказались оперативней. Вы ведь знаете, как затягивается дело, если в него вовлечён бюрократический аппарат. Ведь вы все слышали, в репортаже сказали, что у нас построят новую больницу, её главным врачом станет наш славный доктор, найдя себе преемника в поликлинике. Поздравим его! – он полуобернулся к Прозоровски и поаплодировал.