Со мной летела бомба
Шрифт:
Вот это и вызывало у меня наибольшее беспокойство. Если пистолет не сброшен киллером, как это происходит в большинстве случаев, значит, это, во-первых, не профессионал, а во-вторых — отморозок. То, что не профессионал, объяснять не нужно. Мало кто привяжет к тебе найденный ствол, если ты, конечно, не идиот, способный расколоться при первом же допросе. Но только отморозок, желая сохранить двести баксов, унесет с собой оружие, из-за которого тебя могут закрыть до конца жизни. Сто к одному, что через пару дней он снова использует этот «ТТ».
Вывод: Тену разбил затылок либо тот, кому терять нечего, либо тот, у кого с головой не все в порядке.
Направляясь за сигаретами, я решил все-таки изменить маршрут. Место убийства находилось рядом. Было бы глупо ходить туда-сюда, тем более было бы глупо на вопрос Обрезанова, был ли я на месте преступления, ответить, что не был.
Я обошел дом, протиснулся между гаражами и вышел на стоянку машин. «Мерседеса», понятно, уже не было, но место его стоянки было определить несложно. Вся «поляна» посреди огромного двора была вытоптана, словно здесь недавно прогнали колхозное стадо. И там, где снег был утрамбован до льда, розовело огромное пятно. Здесь закончил свою короткую тридцатилетнюю жизнь кореец по происхождению и бизнесмен по призванию Ли Чен Тен. Гольцов час назад сказал мне, что его все обычно звали Алик. «Обычно» — в смысле на авторынке «КИА-моторс», где председательствовал Тен. Простая попытка мнимого обрусения. Если кого-то на родине зовут Махмуд, то в России он обязательно будет именоваться Мишей. Я знал одного африканца, студента нашего института сельского хозяйства и, по совместительству, торговца героином. Он никак не мог обрусеть с именем Джамба. Глядя на него самого и его муки подбора подходящего имени, я посоветовал ему окреститься Джопой. С этим именем он, весело раскачиваясь в «Столыпине», и поехал валить баобабы куда-то в Красноярский край.
Приблизившись к пятну на снегу, я сунул руку в карман, но вспомнил, что последняя сигарета была выкурена ночью. Окинув взглядом окрестность, увидел то, что искал, — коммерческий киоск. Туда я и направился мерным шагом. По пути поглядывал по сторонам. Впрочем, это было бесполезное занятие. То, что не успели вытоптать мои собратья по оружию, старательно вытоптали жители. Очевидно, в поисках «ТТ». Видимо, искали даже с собаками, так как рядом с розовым пятном — впрочем, не только рядом, а и вокруг — темнели небольшие кучки. Вряд ли мне после этого удастся найти какое-то рациональное зерно. Если только в этих самых кучках…
Ладно, свой долг я выполнил. Побывал на месте происшествия. А поскольку настоящий коп никогда не покинет это место, не опросив пару-тройку граждан, так, на всякий случай, этим гражданином я определил продавщицу киоска.
Говорить о том, что она меня знает, — лишняя работа, так как здесь меня знают все. Поэтому, увидев капитана Загорского, Ирочка-продавец открыла не крошечное оконце, а тыльную дверь.
— Сергей Васильевич, у вас же выходной? — ее честные серые глаза с зеленоватым отливом до сих пор отшибали все подозрения в том, что она занимается скупкой краденых вещей. Однако этим она и занималась.
— С чего это ты взяла? — удивился я.
— Тут с утра такой шухер! А вас, как ни странно, не было. Гольцов сказал, что у вас выходной.
«Молодец, Гольцов», — со злорадством похвалил я подчиненного. Но вслух сказал:
— Был выходной, да вышел. Дай «Винстон».
Приняв купюру, она ловко вынула из цельного блока пачку.
— А в чем шухер-то заключался? — опустившись по-хозяйски на единственный стул, я щелкнул зажигалкой.
— А вы будто не знаете! — ей такое и в голову не могло прийти.
После моего витиеватого объяснения она все-таки поверила и начала рассказ. Скоро я понял, что Ирочка об убийстве Тена знает столько же, сколько я. При одном отличии. Она тоже ничего не видела и не слышала, она лишь знала, что «китаец» на «Мерседесе» приезжал сюда уже не в первый раз.
— Ты полицейским это сказала?
— А меня об этом никто и не спрашивал. Они, как и вы, интересовались только тем, что я видела в пять утра. А я ни фига видеть не могла, потому что спала.
Сделав такое заявление, она прикурила и привалилась к стенке.
Вот кого после этого называть придурками? Своих коллег, которые не смогли элементарно прокачать девочку-продавщицу, или ее саму? А я-то, глупый, собрался искать тех, у кого с головой не все в порядке…
— А к кому он приезжал, Ира?
— К девчонке какой-то. Я ее постоянно здесь вижу. Пару раз с ним уезжала-приезжала да в киоске постоянно «Салем» покупает.
Получив от нее полное описание «девчонки», я направился во второй подъезд дома. Меня интересовала молодая особа, блондинка среднего роста, одевающаяся в полушубок из чернобурки и норковую шапку. Особа имела фарфоровую коронку слева во рту и чересчур большие серые глаза. По тому, как недовольно кривились губы Ирочки в момент рассказа, я понял, что искомая особа очень привлекательна. Сама Ирочка по меркам среднестатистического мужика была так себе.
— И как это ты коронку фарфоровую разглядела? — съерничал я.
— А она белее всех зубов — прямо в глаза бросается.
Я вышел из киоска, вошел в подъезд и нажал на кнопку звонка.
— Господи! Ну что опять?! — услышал я за закрытой дверью. — Всю ночь спать не давали, решили еще утром нервы потрепать?
Щелкнул замок, и передо мной появилась дама лет сорока. Если бы она мне сейчас врезала в лоб, кома была бы обеспечена. Ее вес был средним для борцов сумо, но просто громадным для проживания в стране, где половина населения живет на прожиточный минимум. Я не удержался от взгляда на ее пудовые кулаки. Она это истолковала по-своему:
— Чего шары округлил? Думал, стопарь тебе вынесу?
По запаху, царящему в квартире, даже не заходя внутрь и не видя обстановки, я могу моментально определить, к какому социальному срезу населения относятся ее хозяева. И сейчас констатировал, что люди, употребляющие на завтрак пельмени, люди, имеющие на внутренней стороне двери более богатую обшивку, нежели на наружной, и спокойно открывающие эту дверь первому встречному — «свои люди». В смысле, наши. Это средний класс, не обремененный высшим образованием, люди, которые, если их вовремя успокоить и сделать это обоснованно, становятся лучшими друзьями. Общая тема — вот ключевой вопрос в данной ситуации. Когда я поднимал глаза вверх, к лицу собеседницы, я эту тему уже нашел.