Со смертью от Дун
Шрифт:
Вексфорд надеялся найти ежедневник, записную книжку или письмо, которое могло бы ему хоть чем-то помочь.
На бронзовой полочке для писем в столовой рядом с камином были только счет за уголь, письмо от фирмы по установке центрального отопления (в конце концов, миссис Парсонс могла иметь свои мечты?), два купона на мыло и смета от поставщика на штукатурку и устранение потеков на кухонной стене.
— У вашей жены совсем нет никаких родственников, мистер Парсонс? — спросил Вексфорд.
— Только я. Нам хватало друг друга. Маргарет с трудом заводила… заводит друзей. Я вырос в детском доме, а когда Маргарет потеряла
Где это было, мистер Парсонс? В смысле, где вы встретились.
— В Лондоне. В Болхэме. Маргарет преподавала в подготовительной школе, а я снимал комнату в доме ее тетки.
Вексфорд вздохнул. Болхэм! Ареал поиска расширялся. Но все равно никто не поедет за сорок миль без пальто или сумочки. Он решил пока оставить Болхэм в покое.
— В понедельник вечером никто не звонил вашей жене? Она не получала никакого письма вчера утром?
— Никто не звонил, не приходил, и не было никаких писем. — Парсонс словно бы гордился своей пустой жизнью, как будто она была свидетельством респектабельности. — Мы сидели и разговаривали. Маргарет вязала. Кажется, некоторое время она разгадывала кроссворд. — Он открыл шкафчик, где лежали тапочки, и достал с верхней полки вязанье на четырех спицах синей нитью. — Закончит ли она его когда-нибудь… — сказал он, сжал шерстяной клубок и стиснул спицы в ладони.
— Не беспокойтесь, — с ложной искренностью и надеждой сказал Вексфорд. — Мы найдем ее.
— Если вы закончили в спальне, я бы пошел и снова лег. Доктор дал мне снотворное.
Вексфорд послал за своими сотрудниками, какие будут под рукой в участке, и отправил их обыскивать пустые дома в Кингсмаркхэме и окрестностях, еще уцелевшие поля между Хай-стрит и Кингсбрук-роуд, а днем и сам Кингсбрук. Они отложили обследование водоемов до закрытия магазинов, чтобы люди разошлись по домам, но все равно на мосту собралась толпа, которая пялилась через парапет на возившихся в грязи полицейских. Вексфорд, который особенно ненавидел это омерзительное любопытство, эту страсть к жутким зрелищам, едва скрывающуюся за маской сочувствия, смерил их злым взглядом и попытался уговорить разойтись, но они все равно возвращались по двое-трое. Наконец, на закате, когда сотрудники полиции прошли далеко на север и юг от города, он приказал прекратить поиски.
Тем временем Рональд Парсонс, накачанный амиталом натрия, заснул на своем бугристом матрасе. Первый раз за полгода пыль начала покрывать туалетный столик, железную каминную полку и линолеум.
Глава 3
Мертвое тело
Не окоченело,
Так ради Христа
Слезы утрите ей,
Нежно отрите ей
Щеки, уста!
Очи открытые
С болью гнетущею
Сквозь незабытое,
Тиной покрытое,
Смотрят в грядущее
5
Томас Гуд (1799 – 3 мая 1845) — английский поэт, юморист и сатирик. Пер. А. Голембы.
Утром в среду курьер пекаря, недавно принятый на работу, заехал на ферму, расположенную по пути из Кингсмаркхэма в Помфрет, владельцем которой был некий Прюэтт. Там никого не оказалось, так что он оставил большую буханку белого и маленькую черного на подоконнике и пошел назад к своему фургону, не закрыв за собой ворота.
В них ткнулась мордой корова. Ворота распахнулись. Остальное стадо, с десяток коров, последовало за нею и потопало прочь по извилистой тропинке. К счастью для мистера Прюэтта (поскольку дорога, по которой они шли, была проселком), их внимание привлекли заросли осота на опушке маленького леска. Одна за другой они побрели через опушку, сгрудились у осота и стали его жевать, постепенно уходя в заросли. Шиповник тут был густой, а лес — темный. Осота и сочной травы больше не было. Заблудившиеся и испуганные, коровы стояли на месте и мычали, зовя на помощь.
Тут, в лесу, пастух Прюэтта их и нашел — а также труп миссис Парсонс. И было это в половине второго.
В два Вексфорд и Барден уже приехали на место в машине Бардена, а Брайант и Гейтс привезли доктора Крокера и двух фотографов. Прюэтт и пастух, Байсаут, воспитанные криминальными телесериалами, ничего не трогали, и Маргарет Парсонс лежала так, как Байсаут ее нашел, — комком мокрой материи, с желтым кардиганом, натянутым на голову.
Барден отодвинул ветки, чтобы они с Вексфордом смогли подойти поближе, и полицейские остановились возле трупа. Миссис Парсонс лежала возле ствола боярышника высотой примерно в восемь футов. Сучья, торчавшие наружу и вниз, как спицы зонтика, создавали почти непроницаемый круглый навес.
Вексфорд наклонился и осторожно поднял кардиган. У нового платья вырез на спине был ниже. Шею охватывала багровая полоса, словно тонкая резинка.
Барден заглянул в голубые глаза, которые словно уставились на него в ответ. Джин сказала — старомодное личико, лицо, которого не забудешь. Но он забудет его, как забывал все такие лица. Никто не произнес ни слова. Тело сфотографировали с различных ракурсов, доктор обследовал шею и распухшее лицо. Затем он закрыл ей глаза, и Маргарет Парсонс перестала смотреть на них.
— Ах ты… — сказал Вексфорд. — Ах ты… — Он медленно покачал головой. Действительно, больше сказать было нечего.
Через мгновение он опустился на колени и пошарил в прошлогодних листьях. В пещерке из тонких изогнутых ветвей было тесно и неприятно, но ничем не пахло. Вексфорд подхватил тело под мышки и перевернул его, ища кошелек и ключи. Барден увидел, что он что-то поднял с земли. Это была полусгоревшая спичка.
Они вышли из-под боярышникового навеса на свет, если можно так сказать, и Вексфорд спросил Байсаута:
— Сколько здесь пробыли коровы?
— Часа три с гаком, сэр.
Вексфорд многозначительно глянул на Бардена. Лесная почва была вытоптана напрочь, а голая земля заляпана коровьим навозом. Если тут и были следы борьбы, коровы Прюэтта затоптали все это еще до ланча. Вексфорд отправил Брайанта и Гейтса пошарить в лабиринте полных комаров зарослей ежевики, а они с Барденом вернулись к машине вместе с фермером. Мистер Прюэтт принадлежал к породе так называемых фермеров-джентльменов, и его начищенные сапоги для верховой езды, сейчас несколько заляпанные, были всего лишь принадлежностью образа. Приталенный пиджак табачного цвета с кожаными накладками на локтях был сшит по заказу.