Со смертью заодно
Шрифт:
– Мормер Сумерек и Владыка Мрака! Бессмертный лорд Израэль, мы взываем к тебе! Приди!
Ноэлия заткнула уши от низвергнувшегося на нас акустического хаоса, что был ответом на мои слова. Но через несколько секунд все смолкло. Внезапно усыпальница погрузилась в обволакивающую ватную тишину. Я повторил свой призыв. Без ответа. Снова и снова я бросал клич в темноту мавзолея, пока оттуда на нас не выползло мутное белое облако. Оно сочилось светом, и эти отблески почему–то пугали не меньше ужасных стонов эха подземелья, поскольку весь сгусток напоминал разлагающуюся мумию. Не нам, некромантам, бояться таких явлений. Но я чувствовал, что
Облако попыталось придать себе форму, и наблюдать это было мучительно. Не сумев удержать себя в твердых границах, оно растеклось по каменному полу тонкой туманной дымкой.
– Ты звал меня, Вокиал, – раздался хриплый голос.
– Да! Я пришел сюда…
– Я знаю, зачем ты пришел. Но понимаешь ли ты это сам?
– Да, понимаю.
– А вот мне так не кажется. Итак, ты хочешь получить предметы, скрытые навсегда в глубине Мрака. Его главную тайну.
– От них зависит спасение Овиума. И жизнь Джорнея.
– Спасение Овиума… Звучит очень патетично. Что касается Джорнея, до него мне нет дела. Я был до того, как он пришел, буду и после. Только вот с обликом последнее время проблемы. Никак не могу вернуть контур человеческого тела.
Все ясно. Старик спятил от одиночества. Он никогда не страдал излишней общительностью. Я всегда знал его таким. Но за тридцать лет показатели его коммуникабельности, и так никакие, значительно ухудшились.
– Но, лорд Израэль… Джорней – Иерарх нашей локации, ее основатель.
– Как может обычный смертный быть создателем того, что существует вечно, как и остальная наша Вселенная?
– Погодите. Мидгарду меньше, чем полвека, – похоже, у нас серьезная проблема в лице помешавшегося правителя Некрополиса. Положение осложнялось тем, что, насколько я помнил, мормер, ко всему прочему, был еще и всемогущ.
– Ха–ха–ха, – мрачный каркающий смех Израэля взметнулся к низкому потолку. –Почему ты считаешь, что тот мир, который ты называешь Мидгард, и куда вы попадаете через свои электронные форточки, сотворен вашими руками? Вы поклоняетесь своим Иерархам, именуете их творцами, наделяете их элементами божественности. И надо сказать, что пройдет совсем немного времени, и этот образ Бога укрепится в легковерном сознании обитателей Мидгарда. Они, самозванцы и мошенники, и на самом деле станут Богами, хотя никогда ими не являлись.
– Кто же тогда они?
– А как ты сам думаешь?
– Я привык верить в то, что Овиум создал Джорней.
– Опять! Неужели ты полагаешь, что такое творение под силу одному человеку, пусть даже он будет сверххомо с пятью приставками «сверх»? Конечно, нет! Я попытаюсь объяснить метафорами привычного для тебя мира, того, что вы называете Реальностью. Мидгард, будем так его именовать для определенности, существовал столько, сколько существует все остальное, что тебя окружает. Разве может быть иначе? Сам рассуди. Неужели такие сложные конструкции можно создать за несколько лет? И выдать готовыми в эксплуатацию? Вы нашли всего лишь путь сюда. Обходной путь, больше похожий на лаз или слуховое окно. Люди проникли через него и вообразили, что они имеют отношение к сотворению места, куда их допустили случайно, по недосмотру. Это произошло только потому, что тот лаз сохранил и преумножил ваши способности. Войди вы в парадную дверь, и все было бы иначе. Но что об этом. Получив власть
– Так значит, Иерархи…
– Всего лишь ключники, получившие в свое распоряжение пустую квартиру на время отъезда настоящих хозяев. И сдавшие ее тысячам ничего не подозревающих квартирантов. Дворники, подметающие мусор. Сантехники, следящие за состоянием слива унитаза. Электрики, заменяющие лампочки. Так тебе будет понятней? Это язык твоей Реальности?
– Да, кажется, начинаю понимать. А эти хозяева… Они вернутся и потребуют ключи себе назад?
– Кто знает. Может быть, и нет. Но это не позволяет вам, людям, называть себя хозяевами Мидгарда и тем более – его творцами.
– Но Джорней связан с Овиумом. Он слабеет от вреда, нанесенного локации. Он умирает вместе с гибнущими в ней законами взаимопревращений.
– Очень хочется сказать, что туда ему и дорога, но надо проявить сдержанность.
Я понял, что в моей голове все смешалось. Хорошо Ноэлии – она, похоже, пребывала в полной отключке.
– Лорд Израэль, то, что хранится во Мраке, сокрыто тут до момента, когда придет настоящая опасность, и существование локации будет находиться под угрозой?
– Допустим.
– Это передано вам на хранение более тридцати пяти лет назад по счетчику времени Мидгарда ее Иерархом, и я тому свидетель. Джорней изготовил эти два предмета как последнюю надежду на спасение Овиума. И вы их Хранитель. Пока я ничего не напутал?
– Излагаешь все правильно. Продолжай.
– Я всего лишь Рыцарь Тьмы, верный слуга своего повелителя. То, что я сейчас узнал, перевернуло мои представление об истории и структуре Мидгарда и Овиума, и о вас лично, но не освободило меня от моего долга и не заставило отказаться от данного мне поручения. Вы приняли на хранение несколько предметов. Сейчас пришло время ими воспользоваться, – страх уже полностью покинул мой разум, и с каждым сказанным словом во мне крепла уверенность в своей правоте.
Израэль не ответил. Облачко тумана поползло обратно во тьму. Я невольно потянулся за ним рукой, потом сдержал свой порыв и неподвижно замер на месте. Терпение. Терпение. Вдруг белый сгусток тумана метнулся мне прямо в лицо, едва не сбив с ног.
– Как ты смеешь упрекать меня?! И взывать к моей чести?!
– Вы заключили сделку. Я лишь напомнил вам ее условия. Не более того.
– Ты – слуга мошенника и вора! И сам провел тридцать лет в низших телах, поверив его обману!
– И продолжаю оставаться его слугой. Я, Рыцарь Тьмы, герцог Вокиал, не отрекаюсь от своей клятвы верности. И не важно, кому я присягал в ней.
Мутное облако тяжело осело наземь. Крутанулось волчком и распалось на несколько белых барашков.
– Я, признаться, надеялся, что ты будешь меня умолять. Тут, на Мраке, у меня нет разнообразия в развлечениях.
С великим трудом я подавил смешок. Похоже, наш разговор, наконец, перешел в правильное русло. От облегчения по моей спине заструилась испарина.
– Великий Израэль, с мольбами у меня всегда были проблемы. Не приучили меня к мольбам!
Послышался разочарованный вздох.