Собачье счастье
Шрифт:
– Но откуда ты могла знать? Разве от Александра можно было ожидать… этого? – деликатно возразила Дейзи. – Ведь он казался таким… э… – она беспомощно пожала плечами, – идеальным.
– Да, – тихо согласилась я. – Это чистая правда.
– И что, с тех пор от него – ни звука? – осторожно поинтересовалась подруга, снимая кардиган.
– Нет, – с горечью призналась я. – Ладно, может, хватит об этом? Мы ведь обе знаем – все кончено.
– Тебя не в чем упрекнуть, – осторожно подытожила разговор Дейзи. – Нам всем приходится преодолевать трудности. Другое дело, что я пока не понимаю, удалось ли тебе справиться со своей проблемой… Так или иначе, сегодня – летнее солнцестояние, – произнесла она со значением, – а это – переломный момент. Надеюсь, и для тебя этот день станет особенным.
Я встала.
– Это займет совсем немного времени, – сказала я, – к счастью для нас с Германом, ведь мы так малы ростом.
Действительно, мой рост всего пять футов и полтора дюйма (сами понимаете, в такой ситуации и полдюйма имеют значение), и я довольно худа.
Фигуру мою часто называют «миниатюрной» или «мальчишеской». Дейзи, напротив, доросла до пяти футов и восьми дюймов, а ее формы куда пышнее моих. В Бристоле нас прозвали Мелкой и Крупной.
Подругу привели в восторг и кабинет с полом из бледной древесины бука, и, конечно же, весьма практичная бежевая кушетка психоаналитика. Затем мы прошли в маленькую кухню (типа «камбуз»), расположенную за кабинетом.
– Чудесный сад, – отметила она, поглядев из окна на крошечный дворик. – Он будет просто великолепен, если ты расставишь там горшки с цветами.
Потом мы стали подниматься по узкой лестнице, причем я взяла Германа на руки (у такс нередко возникают проблемы со спиной).
– Мне нравится, что кровать стоит прямо под слуховым окном, – продолжала восхищаться Дейзи. – Это так романтично! Ты сможешь смотреть на звезды, лежа в постели.
– Мой нынешний настрой далек от романтического, – твердо возразила я.
– Сейчас – да, но в один прекрасный день все изменится. – Она стиснула мою руку. – Ты это переживешь, Миранда. Тебе ведь всего тридцать два.
– Да, но чувствую я себя на пятьдесят два. У меня такой стресс…
И причиной стресса был не только Александр, хотя я и не сказала об этом Дейзи. Видно, это у меня в характере – умалчивать о своих бедах…
– И вообще – радуйся, что подготовка к свадьбе не зашла слишком далеко, – добавила подруга, заглядывая в платяной шкаф.
Святая правда! Мы совсем недавно обручились, поэтому дело еще не дошло до объявления о свадьбе.
Мы только и успели, что купить кольца. Между тем Дейзи оглядывала крошечную ванную, смежную со спальней.
– Да, твой строитель поработал на славу – ничего не скажешь! Я готова избавиться от всех предрассудков по отношению к этой братии.
– Так и есть. Причем работал Клайв согласно утвержденному бюджету и графику и, помимо этого, сделал еще кучу всего – просто из любезности. Он собрал кровать и письменный стол, а еще установил компьютер. По-видимому, он мне сочувствовал.
– А он знал, что с тобой произошло? – голос Дейзи стал тише.
– Ну… Клайв слишком тактичен, чтобы это обсуждать, но, думаю, он догадался о моем состоянии.
– А как ты себя чувствуешь… в настоящий момент? – участливо спросила подруга, усаживаясь на кровать.
– Гораздо лучше, чем вначале, – ответила я, тяжело вздохнув.
– Ты все еще принимаешь это? – Она заметила снотворное в таблетках. – Лучше не надо. И постарайся есть побольше, а то ты уж чересчур худая.
Хм… Сейчас я вешу около семи стоунов, [3] хотя мне следовало бы весить восемь. Самое интересное, что мои рост и фигура казались Александру чуть ли не самым привлекательным во мне (его собственный рост – шесть футов и один дюйм, к тому же он крепкого сложения). Ему очень нравилось, что я такая маленькая и похожа на мальчишку, – по его словам, рядом со мной он чувствовал себя «мужественным». К радости Александра, я еле дотягивалась до его подбородка. Он прижимал меня к себе, и мне казалось, что я прячусь под огромной скалой.
3
Мера веса, равная 6,35 кг.
– Это
Я пожала плечами: мужчины всю жизнь меня разочаровывают.
– Что бы там ни было, я принесла яиц, хлеба, помидоров и собираюсь заставить тебя поесть.
Пока она открывала одну из коробок и извлекала миску и вилку, я, по обыкновению, размышляла о том, чем сейчас занят Александр (ничего не могу с собой поделать!). Да, мы расстались, но это же не значит, что я по нему не скучаю. Кстати, думаю, и он скучает по мне. Мы ведь, помимо всего прочего, стали большими друзьями. Нам было так хорошо, так просто друг с другом – наши отношения не требовали от нас никаких усилий.
Я встретила Александра чуть больше года назад, неподалеку от этих мест – в «Театре под открытым небом» в Риджентс-парке. Вместе с Дейзи и ее бой-френдом Найджелом мы решили посмотреть любимую мной «Бурю». Был один из тех редких, волшебных летних вечеров, когда луна мерцает в ясном небе серебряной монеткой. Наступил закат, и зажглись огни рампы, озаряя сцену трепещущим светом. А потом на сцену вышел Александр в роли Фердинанда, и публика приветствовала его легким гулом одобрения. Действительно, он выглядел таким красивым, да, именно красивым – прекрасное лицо с полными, изящно прорисованными губами (по таким губам хочется провести пальцем, повторяя их рисунок), отличные скулы, темные волосы, голубые глаза. Я помню, как актриса, игравшая Миранду, назвала его «божеством», [4] а он сказал ей: «Миранда! Дева мира! Диво мира!» – с таким выражением, как будто она и впрямь была редчайшим произведением искусства. И хотя я смотрела постановку этой пьесы впервые за долгие годы, многие строки остались у меня в памяти: и завораживающая песня Ариэля «Пять саженей воды над ним», и экстатический возглас Миранды «О дивный новый мир!», и, наконец, чудесный момент, когда Просперо возвращает себе былую власть. Его поступок поистине величествен – вместо того чтобы отомстить своему коварному брату, как он поклялся ранее, он прощает его.
4
Здесь и далее цитаты из трагикомедии У. Шекспира «Буря» даны в переводе О. Сороки.
«Прощенье благороднее, чем месть», – от этих простых слов у меня волосы встали дыбом. А потом Просперо сломал свой магический жезл, сделал шаг вперед, широко раскинул руки и попросил прощения для себя:
Хотите, чтоб простилось вам, —Так будьте милостивы к нам.Зрители были настолько очарованы, что начали аплодировать не сразу, а после десятисекундной паузы. Артистов вызывали не менее трех раз, а когда аплодисменты наконец прекратились, Дейзи изъявила желание отправиться за кулисы и поздравить режиссера, с которым она была знакома. Мы так и сделали, и, пока Дейзи и Найджел болтали с Джоном (так звали режиссера), я стояла в стороне, смущенно теребя программку. И вдруг, к моему удивлению, я начала беседовать с «Фердинандом». Точнее говоря, это он обратился ко мне. И я никак не могла понять, почему он обратил на меня внимание. Понимаете, из-за моего роста мне всегда казалось, что меня никто не замечает и уж тем более не испытывает ко мне никакого интереса. Я несколько растерянно сказала «Фердинанду», что мне очень понравилось, как он играл (кстати, это была чистая правда!).
– Спасибо, – ответил он, и от его улыбки мое лицо запылало. – А из вас вышел бы недурной Ариэль, – внезапно заметил он. – Вы чем-то похожи на эльфа.
– О… – Я почувствовала, что снова залилась краской. – Это… чудесная пьеса… не правда ли? – пробормотала я, пытаясь скрыть свое смущение.
– А как вы думаете, о чем она? Александр достал из кармана пачку «Житан»
и протянул ее мне. Я мотнула головой в знак отказа. О чем эта пьеса? И зачем ему знать мое мнение о ней? Он снова застал меня врасплох.