Собачье танго
Шрифт:
А тот явно не слушал унылую перепалку Степы и Гаянэ, сосредоточенно что-то обдумывая. И без того небольшие глазки Бронича были прищурены, а толстые пальцы беззвучно играли хроматическую гамму на краю стола.
Я напоролась на пристальный взгляд шефа, как неосторожный воришка на красный луч лазерного охранного контура. Тут же качнулась назад, но было уже поздно: Бронич перестал музицировать и радостным голосом грибника, узревшего среди трухлявых мухоморов вожделенный крепкий боровик, воскликнул:
– О,
– Здесь я, – откликнулась я неохотно.
Триумвират Маркс-Энгельс-Ленин окончательно распался: прикрывавшие меня коллеги вместе со стульями отодвинулись от стола. Тоже поняли, что сейчас мне что-то прилетит от начальства, и не желали это сомнительное что-то перехватывать.
– Специально для тебя есть интересный заказик, – «обрадовал» меня шеф.
– Кто принес? – с подозрением спросила я, не спеша соглашаться непонятно на что.
«Где-то ведь собака точно порылась, неладно что-то с этим интересным заказиком», – поддержала меня интуиция.
– Заказик принесла Машенька, – ответил Бронич и заозирался, искательно шаря взглядом почему-то на уровне пола.
«Тоже собачку потерял?» – озадачился мой внутренний голос.
Предположение было резонным: в нашем рекламном агентстве нет ни одной Машеньки. Если не считать сказочную подружку медведя, их парный портрет висит над столом нашего офис-менеджера Рады – матери трехлетнего сына и вынужденной поклонницы популярных мультиков.
Однако странно было бы назвать собаку Машенькой, это же человеческое имя…
Хотя Гуссейн – тоже человеческое…
Но какой интересный заказик могла принести нам собачка Машенька?! Даже моих талантов не хватит, чтобы сделать медийный продукт из погрызенной косточки!
– А где Машенька? – так и не найдя искомое, спросил Бронич Раду.
– Пошла с документами в кадры, – ответила та.
– Ну, вернется – познакомитесь. – Шеф строго посмотрел на меня и даже сосискообразным пальчиком погрозил: – Девочку не обижать!
– А она у нас кто? – уточнила я.
– У нас – пока стажер, а у папы, директора банка «Интенсив», – единственная и любимая дочка.
– О-о-о, наконец-то! – всплеснул руками наш режиссер Станислав.
Причиной его радости был не факт счастливого отцовства банкира, а перспектива получения долгожданного и желанного доступа к рекламному бюджету «Интенсива». Тамошний директор по маркетингу – совершенно непробиваемый тип, его безрезультатно штурмовали все наши продажники поочередно, и вот, стало быть, хитроумный Бронич обошел неприступного маркетолога с фланга…
– Что за заказ? – Я сдалась и подставила шею под новое ярмо.
– Новый развлекательный объектик, тебе понравится, – пообещал шеф, улыбнувшись так приятно, что я окончательно утвердилась в мысли, что будет тот еще геморрой.
Размер
– Инна? Я Маша.
Красавица непринужденно присела на край моего стола, и я пожалела, что на нем нет чернильницы. Удачно опрокинув ее, я навсегда избавила бы Машеньку от некультурной привычки совмещать свое седалище с чужими столешницами.
– Дядьмиша сказал, это ты будешь делать заказ Сенси-парка, – продолжила краса- вица.
– Дядь Миша? – укоризненным эхом повторил Степа из своего угла за фикусом. – Девушка, в нашей компании принято называть директора по имени-отчеству или шефом…
– А в нашей компании он Дядьмиша, – даже не обернувшись на голос, отбрила Степу Машенька. – Короче, вот тебе телефон их маркетолога, он все расскажет, а мне некогда, у меня через двадцать минут педикюр.
Она бросила мне картонку визитки, отлепила свое бедро от стола и пошла к двери, смешно поскрипывая на свежевымытом ламинате кожаными кедами.
Наша уборщица Клава задумчиво взвесила в руке швабру, но от пролетарского протеста удержалась и по пижонским белым брючкам мокрой тряпкой не прошлась. Только сказала уже в закрывшуюся за нахальной девицей дверь:
– Ишь, какая цаца!
– Это не цаца, это цеце, – со знанием дела сказал наш видеоинженер Андрюха, выглянув из своей затемненной каморки. – Мелкая, кусучая и жутко вредная! У меня такая бывшая была, тоже кра-а-а-а…
– Красавица? – подсказал Стас.
– Нет, кровососка! Чую, осложнит она нам бренное существование, – напророчил Эндрю и снова канул во тьму.
Карточку мне Машенька оставила интересную – не бумажную, а пластиковую. Гибкий плотный прямоугольник имел интенсивный красный цвет, а при покачивании радужно искрился. На праздничном кумаче богатым золотом затейливым шрифтом с финтифлюшками было вытиснено ФИО маркетолога: «Татьяна Ивановна Андреева».
– Итак, она звалась Татьяна, – пробормотала я, опасливо набирая нужный номер.
Непонятно ведь, чего ждать от человека, который свое простое русское имя и банальную контактную информацию преподносит столь пышно, пафосно и, скажем прямо, безвкусно.
Похоже, карточка была с намеком: Татьяна Ивановна оказалась личностью загадочной. Я позвонила ей трижды с перерывами на кофе и поход в туалет, но она упорно не брала трубку.
– Я к вам пишу, чего же боле? – пробормотала я, обдумывая вариант связаться с Ивановой по электронной почте.