Собачья площадка
Шрифт:
Хозяйку немки привели в чувство с помощью валидола.
Сардор плакал.
— Всем разойтись! — приказал Иванов, и кучка людей подчинилась, потому что никто не знал, что делать дальше.
Впереди у них была целая ночь раздумий, жалоб, слез и сомнений. Кто-то вспомнит детство, кто-то ничего не вспомнит, глядя на плохо отштукатуренный потолок, но всеми органически ощутится скверна, проникшая в организм и разрушающая воспоминания о добром, простом и хорошем…
Расходились в молчании. Никто не хотел смотреть на соседа. Почти так же, как дать в долг, а потом стесняться спросить: когда же?
Один Погер ничего
Адвокат очень удивился. Ботинок хоть и грубой свиной кожи, но представлял собой ноский предмет и выброшен просто так быть не мог.
Глава 32
Они собрались на плитах в тот же вечер. Вернее, Хорек собрал их после обеда. Собрал экстренно. Сообщение предстояло сделать неординарное. И он его сделал. Решение давалось мучительно. Сначала должны были осмыслить услышанное. При всей своей браваде и независимости именно здесь и сейчас выяснилось, что никто толком не знает, что надо и что не надо делать, как поступить; Среди них не было даже ни одного доморощенного философа или юриста.
Свое сообщение Хорек начал с болезни матери. Его прервали. Все знали, что из-за болезни он уже раз попал на собрание. Тогда они не придали особого значения объединению собачников, но то, что было рассказано после, просто не укладывалось в головах.
— Заливаешь, Хорек, — усомнилась первой Лолита.
Все облегченно вздохнули, так как не могли переварить даже самого факта. А факт был таков, что, вынужденный вывести Тобби для отправления естественных надобностей. Хорек наблюдал травлю собачниками сначала хачика, а затем как взбесившиеся псы разделались с бомжом. Ему никто не верил. Да, взрослые — косны и самолюбивы, живут по установленным, нелепым правилам, ханжи и лгуны по жизни, но, осознавая свою экономическую зависимость и ненавидя старшее поколение именно за это, тем не менее открытого бунта не поднимали. Им незнакома была система ошибок, которую прошли родители, да и знать её тинэйджеры не хотели. У них все будет не так.
Долговязый предложил всем пройти на место происшествия. Так и сделали. Хорек показал кусты, где стоял с Тобби, где стояла машина, и они обнаружили отпечатки протекторов «Лады». Потом лестницу, по которой выбрался из котлована бомж. Далее проследовали его маршрутом. Действительно, земля на том месте, что указал Хорек, была програблена садовым инвентарем и представляла собой идеально вычищенное пространство десять на десять метров, словно над этим местом произошел взрыв экологической бомбы. Ни осколков стекла, ни окурков, ни жестяных упаковок от пепси или пива. Чисто, как на собственной даче.
— И где же тело? — спросил Долговязый. Он единственный, кто придал хоть какое-то значение словам Хорька, ибо был постарше и по телику смотрел не только боевики, но и ещё что-то читал.
— Не знаю. Спрятали, а может, увезли… Ну что ты на меня смотришь? У каждого почти тачка есть. Сунули в багажник, и всех дел.
Никто не верил.
— Меньше видик надо лукать, — растягивая слова и гугня, словно набрал в рот каши, высказался Герасим.
Не умещающееся в воображении событие, возможно, так и осталось бы за рамками их существования, если бы не Малыш. Ему фантазии
— Эй, пойдите сюда! — крикнул он остальным. Подростки нехотя потянулись на голос. Встали полукругом и уставились в основание сваи. Сказать стало нечего.
— Ну и что? — спросил Хмырь. — Тут канав немерено.
— А то, — ответил за Малыша Хорек, — то, что он здесь…
— Предлагаешь копать? — спросил Долговязый.
— Иди ты… Сам копай. Я не нанимался.
— Может, ментам сказать?
Предложение отвергли сразу. Во-первых, не поверят, во-вторых, все оцепят, перекопают, и где тогда собираться — лето на носу. Но похоже, сами поверили. Даже отошли от границы рыхлой земли.
Обратно на трубы шли притихшие. Там уже ждал Цветмет.
— Чего, мужики, пивка кто хочет?
Не отказались. Почему не попить на халяву, тем более в горле вдруг заскребло. Все ощутили настоятельную потребность прочистить голосовые связки.
— А ты куда?! — рявкнул хозяин пива на Малыша, потянувшегося за своей долей.
— Чего он? Я же нашел… — обиделся Малыш.
— Дай ему. Малыш сегодня герой. Нюх, как у шереметьевских ищеек, — заступилась Лолита. — Иди сюда, — продолжала она играть мать-патронессу.
— Чего нашли? — живо заинтересовался Цветмет.
Все молчали. Кто-то ковырял песок, кто-то в носу.
— Трупака нашли, — растягивая по слогам, сообщил Герасим.
— Иди ты, — не поверил хозяин пива, но ничто в лицах друзей не располагало к смеху. — Где?
— Пошли покажу, — предложил свои услуги Малыш, разумеется, за долю в пиве.
— Что я, мертвяков не видел? — отбоярился Цветмет. — Долговязый, правда, что ли?
— У Хорька спроси. Он лукал, — кивнул Хмырь.
— Дела… Кто ж его?
— Слушай сюда, — позвал всех поближе Хмырь. — Думаю, что травили черного. Из-за Машки-продавщицы… Ну, которую трахнуть хотели. Накладочка вышла. Чурка в машину успел сигануть. Псы разогретые были, им все равно кого рвать, а тут этот Евсей вылез.
— Во дают. Он самый безобидный из бомжей был, — огорчился Цветмет. — Где проволоку найдет не по силам, всегда звал.
— А эти… тихони… Все газоны своими собаками заорали, теперь на людей перешли. Да они ещё раньше метили. Расскажи, Долговязый. Чего ты? Как этот крутой тебя ротвейлером гонял по подъезду… — предложил Хорек..
— Он нас двоих гонял, — напомнил Долговязый.
— А я против? Двоих. Но с меня портки не спускали.
Кто знал, тот улыбнулся. Лолита хихикнула:
— Кстати, Валерки с ними не было. Его пса мастиф помял. Теперь отлеживается.
— Слушай, не могу я так. Мозг свело. Давайте раскумаримся для порядка? — предложил Цветмет, и по кругу пошла алюминиевая армейская фляжка с маковым отваром. — А может, групповушку?..
Цветмет кивнул Долговязому на Лолиту. Единственная в компании девица поплыла.